«Добровольческий» набор уголовников, которые сменили нары на окопы, существенно не повлиял на боеготовность украинской армии. Зато урки внесли свой порядок в армейскую жизнь, где теперь все строится не по уставу, а «по понятиям». Матерые уголовники откровенно игнорируют командиров и, отказываясь воевать, ведут разгульный образ жизни. А еще стреляют в своих новых «сидельцев»-сослуживцев.
Бригада с привкусом ЗК
Пополнение из числа бывших заключенных, которые выразили желание пойти на передовую, распределили по ряду бригад украинской армии. Такие «новобранцы» достались и 92-й отдельной штурмовой бригаде. Ее потери были столь велики, что командование в лице полковника Коробки было радо любому пополнению, хоть старому, хоть малому. Надо же кого-то кидать на очередные «мясные» штурмы, чего требует главком ВСУ генерал Сырский, к которому давно приклеилось прозвище «мясник».
Что-то не сложилось с мобилизованными заключенными в этой бригаде. Вчерашние уркаганы, хоть и переодетые в военную форму, геройствовать особо не спешат. И если постреливают, то большей частью по своим. Как отмечает Telegram-канал «Укропский фреш», в 92-й бригаде ВСУ за последние пару недель произошла череда подозрительных смертей военнослужащих. Кто-то якобы попал в ДТП, кто-то пропал без вести, находясь в расположении бригады. Подозрение легло на мобилизованных заключенных, которые «наводили суету», торговали наркотиками, стреляли по гражданским. Погибшие бойцы, как предполагается, тоже из числа тех, кто не особенно хорошо относился к уголовникам, за что и поплатились жизнью.
Командование подобные случаи скрывает. Смерти списывают на безвозвратные потери и «пропавших без вести». Урки тем часом чувствуют себя в безопасности и устанавливают свои порядки, запугивая не только новых сослуживцев, но и командиров, которые опасаются с ними связываться.
Штрафники отдельно
— В практике Великой Отечественной войны, как мы помним, существовали штрафные роты и штрафные батальоны, — рассказал aif.ru политолог Александр Зимовский. — Это были отдельные подразделения в составе Красной армии, обособленные, контролируемые. За их спиной стояли заградотряды, и с личным составом строевых подразделений они не контактировали. По сути — смертники, где лишь ранение могло дать возможность реабилитироваться и служить уже в качестве полноценного бойца.
При этом уже бывших заключенных, неважно, уголовных или «политических», не объединяли в одну среду. Многие из них добились за свои подвиги великих почестей. Как, например, известный писатель Владимир Карпов, который был удостоен звания Героя Советского Союза. Его, курсанта Ташкентского пехотного училища, еще до начала войны осудили за «антисоветскую пропаганду», потом он пошел в штрафную роту, был после ранения амнистирован и стал командиром разведвзвода, лично взял 79 «языков».
Таких примеров немало, но бывших осужденных никогда не формировали в Красной армии в одни подразделения. Такая практика случилась после смерти Сталина, когда было объявлено помилование осужденным, часть из них пошли служить в армию. Считается, что именно тогда из-за уголовных порядков в армии и началась так называемая «дедовщина».
