Ангел-хранитель олигарха
«Майор Оперативного управления ФСБ Литвиненко — да, тогда он был ещё майором — отличался от большинства своих коллег какой-то неуёмной энергией и полным отсутствием дисциплины. Литвиненко органически не признавал заведённых порядков. Он мог, не спросясь, отправиться на какую-нибудь милицейскую операцию или, вопреки субординации, напрямую заявиться в приёмную директора.
После покушения на гендиректора «ЛогоВАЗа» (Б. А. Березовского) в прокуратуре была создана оперативно-следственная бригада, в состав которой руководство, на свою беду, включило и Литвиненко.
Сам он впоследствии так будет рассказывать об этом судьбоносном знакомстве, перевернувшем всю его жизнь:
«Он (Березовский. — Авт.) приехал в приёмную, правда, немножко выпивши. Мы с ним два с половиной часа разговаривали. Он говорит: „Мне с вами очень приятно общаться. Я вижу, что вы человек неординарного мышления“. Я ему свою позицию высказал, потом он свою… Завязались отношения. Потом он мне стал верить».
В марте 1995-го, наутро после убийства Листьева, столичный РУОП нагрянул с обыском в дом приёмов «ЛогоВАЗа». Березовского собирались задерживать и силком везти на допрос, но тут, словно чёрный плащ, прилетел на выручку Литвиненко и натурально отбил плачущего олигарха от кровожадных тюремщиков — с пистолетом наголо он вывел Березовского из здания и увёз в Кремль.
С этого момента доверие Березовского к Литвиненко выросло в разы. Он даже приводит своего спасителя в Кремль — к Юмашеву, Коржакову и Барсукову, дабы открыл тот небожителям глаза на истинное положение дел в контрразведке: какую двойную игру ведут лубянские генералы, саботируя линию президента и занимаясь откровенным вредительством.
Кремлёвский исполнитель
Зёрна эти легли на благодатную почву; и сам Ельцин, и ближайшее его окружение никогда не доверяли бывшему КГБ.
Рвение и правдоискательство Литвиненко пришлись тогдашним друзьям Березовского по душе. Им тоже требовались такие энергичные, безотказные бойцы, способные на любую авантюру.
Известен как минимум один случай, когда Литвиненко был задействован в спецоперации, организованной против главы президентской администрации Сергея Филатова — злейшего недруга Коржакова.
21 сентября 1995 года в 95-е отделение столичной милиции поступило заявление о совершённой на близлежащей территории краже из автомобиля «Москвич». Неизвестные злоумышленники вскрыли машину и унесли из салона всё, что лежало внутри: дублёнку, пять демисезонных пальто, две пары обуви и пачку женских колготок.
Заявление это в участок принесли двое: сама потерпевшая — жительница Ростовской области, приехавшая специально за обновками в Москву, и её двоюродный брат — майор ФСБ, всячески успокаивающий безутешную модницу.
Конечно, при любом ином раскладе сыщики вряд ли принялись рыть носом землю, но под давлением чекиста им пришлось бросить все остальные дела и отправиться в обход по соседним толкучкам и рынкам в поисках похищенного. И вот — о чудо! На первой же точке, у кинотеатра «Ашхабад», потерпевшая узрела свои зелёные пальто. Продававшую их женщину быстренько доставили в отделение, где и заявила она, что товар сдан ей на реализацию… дочерью главы президентской администрации Мариной Тихоновой. Якобы вельможная дочь регулярно поставляет ей мелкие партии женской одежды, каковые хранит на госдаче своего отца.
В отделение привезли Тихонову. Пальто она признала, однако категорически настаивала на том, что ничего не воровала, а получила их в некоей фирме «Влана», в подтверждение предъявив даже товарные накладные, выписанные в день кражи.
А вскоре в Службе безопасности президента (СПБ) была подготовлена обширная справка, из которой следовало, что дочь Филатова подозревается в скупке краденого и связана с одним из лидеров «ореховской» преступной группировки. Последнюю информацию СБП получила от того самого заботливого майора ФСБ.
Не буду вас больше интриговать. Конечно же, таинственным майором ФСБ был не кто иной, как Александр Литвиненко.
Шантаж именем Березовского
Отношения Литвиненко с Березовским крепли год от года. В архиве «Атолла» (ЧОП, который охранял БАБа. — Ред.) обнаружил я порядка десяти записей их разговоров. Литвиненко выступает в них — в целях конспирации — под псевдонимом Волков, а в его записной книжке, изъятой после ареста, значилось 15 всевозможных номеров телефонов олигарха: дачный, квартирный, телефоны жены и даже водителя. (Кстати, при аресте следователи изъяли у него и трогательный снимок, запечатлевший офицера в обнимку с Борисом Абрамовичем. Он носил его в бумажнике вместо фотографии жены и детей.)
«Литвиненко никогда не таил своей связи с Борисом Абрамовичем, — рассказывал мне его сослуживец Виктор Шебалин. — Напротив, открыто говорил: «Вы знаете, с кем я дружу?» Фактически он использовал эти отношения в своих интересах, чтобы влиять на руководство. Из-за этого Литвиненко многие боялись как провокатора, потому что он сразу же сдавал всю информацию Березовскому…
Даже после того, как в очередной раз обвинил он всю верхушку Оперативного управления, где служил тогда, в «крышевании», бандитизме и связях с солнцевской ОПГ, и проведённое служебное разбирательство подтверждений этому не нашло, Литвиненко всё равно не посмели уволить.
По прошествии времени тогдашний властитель Лубянки Николай Ковалёв будет корить себя последними словами за излишний либерализм. Ковалёв человеком был исключительно неконфликтным и любых скандалов и склок сторонился пуще огня.
В итоге он не нашёл ничего умнее, чем ограничиться взысканием и перевести Литвиненко в другое подразделение — Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций, сокращённо — УРПО. Вместе с ним в УРПО перешли ещё пятеро его единомышленников. Как потом уверял меня сам Ковалёв, он надеялся, что в УРПО эту гоп-компанию сумеют образумить и взять в ежовые рукавицы.
Киллеры от имени государства
УРПО было, пожалуй, самым засекреченным и таинственным подразделением в ФСБ. Даже на самой Лубянке мало кто знал, чем занимается оно в действительности. Говорили о нём самое разное, вплоть до того, что УРПО является продолжателем славных традиций генерала Судоплатова, ликвидатора Троцкого и Коновальца.
Даже сегодня о большинстве операций УРПО время рассказывать ещё не пришло. Упомяну лишь несколько: предотвращение взрыва Воронежской АЭС; организация двух покушений на Салмана Радуева; освобождение из плена начальника ингушского УФСБ Грибова.
Было бы странно, если бы до Березовского с его глубинными интересами в Чечне не долетали отголоски успехов УРПО. Но все попытки его приблизиться к управлению заканчивались, так и не успев начаться.
Когда Литвиненко рассказал своему духовному наставнику, что его переводят в то самое загадочное и могущественное УРПО, радости Березовского не было предела. Однако друзей ждало скорое разочарование.
Отдел, в который определили Литвиненко, занимался сугубо узкой тематикой — оргпреступностью Московского региона. Литвиненко и его друзья надеялись, что здесь-то удастся им развернуться в полную силу. У них было своё собственное представление о методах борьбы с преступностью — вплоть до того, что на полном серьёзе подготовили они проект создания сверхсекретного подразделения, которое занялось бы ликвидацией преступных авторитетов и прочей нечисти без суда и следствия.
Проект этот был передан ими в приёмную директора ФСБ, где и посчастливилось мне потом с ним ознакомиться. Начинался документ со следующей сентенции:
«Основополагающим принципом работы подразделения в борьбе с мафией должно быть высказывание Макиавелли: „Формы и методы борьбы должны быть адекватными“. И если мы будем придерживаться законов и положений, никакая силовая структура преступность на колени не поставит».
Дальше следовала, собственно, сама структура: 50 человек — «консультанты» и «разработчики», попросту говоря — киллеры.
Для того чтобы со стороны оперсостава не было проявлений «инициативы» в подборе кадров для уничтожения, необходимо, чтобы отделение, собрав необходимую информацию, передавало её через начальника отдела, который непосредственно докладывает об этом директору ФСБ и получает от последующего соответствующие санкции (устные)…
Очень скоро Литвиненко и К. пришли в уныние. Ничего общего с романом «Антикиллер» новая их работа не имела. Дисциплина в УРПО оказалась намного жёстче, чем на прежнем месте. В довершение ко всему курировать 7-й отдел, куда в полном составе перешла вся эта гоп-компания, был поставлен замначальника УРПО Александр Камышников, чья кличка Пиночет весьма красноречиво свидетельствовала о его личных качествах.
И месяца не прошло, как повторилась знакомая уже картина — Литвиненко просто возненавидел Камышникова. Он постоянно кричал, как надоела ему эта канцелярщина, мол, так настоящие дела не делаются. Вот, смотрите, МОССАД мочит одного террориста за другим, а мы тут сидим, штаны протираем. И однажды нервы у Камышникова не выдержали.
«Раз ты такой резкий, — сказал он в ответ на литвиненковские рулады, — так пойди и убей своего друга Березовского».
Сказал — и забыл. Но у Литвиненко точно тумблер какой-то щёлкнул в мозгу: фамилия Березовский была для него священной. Он понял, что отныне Камышников у него в руках. Надо было лишь дождаться удобного момента.
«Медленно буду тебя убивать!»
Разговор этот происходил 27 декабря 1997 года. А вскоре после новогодних праздников Литвиненко стало известно, что Управлением собственной безопасности ФСБ взят он в плотную разработку по подозрению в систематическом превышении власти.
Один из таких эксцессов случился как раз в декабре, за четыре дня до злополучного разговора с Камышниковым.
Поздно вечером Литвиненко и двое его сослуживцев — Гусак и Понькин — ворвались в квартиру некоей гражданки Полищук, без всякого ордера провели обыск, в результате которого у неё исчезла из сумочки тысяча долларов.
Потом они станут утверждать, будто сожитель хозяйки — менеджер фирмы «Комета» Харченко — подозревался ими в причастности к разбойному нападению на эту самую «Комету» и его, кровь из носу, срочно требовалось опросить.
Правда, опрос этот происходил очень странно, именно что — кровь из носу. Литвиненко жестоко избил Харченко, обещая вывезти голым в лес и приковать на всю ночь наручниками к дереву, если не сознается он в содеянном. В итоге, однако, бойцы правопорядка вынуждены были уйти несолоно хлебавши, после чего ошарашенные граждане побежали в милицию.
Этот сигнал пришёлся в УСБ ФСБ очень кстати; на Литвиненко здесь положили глаз уже давно. Когда потерпевшим показали его фотографию, они и минуты колебаться не стали.
Подобных эпизодов в биографии Литвиненко вскроется ещё с избытком; он свято верил, что в борьбе с преступностью хороши все средства.
Уже после бегства его за кордон в Главной военной прокуратуре показали мне видеозапись одной из бесчисленных акций этого борца за права человека. Она была сделана в Подольском районе Подмосковья и датирована январём 1997 года; якобы ФСБ совместно с милицией искала там какого-то местного авторитета Чувикова.
Запись короткая, буквально на пару минут. На ней отчётливо видно, как Литвиненко бьёт ногами и руками лежащего на земле человека, жестоко бьёт, со всей дури, прямо по лицу. Из разбитого носа течёт кровь. Глаза заплыли от синяков. Человек теряет сознание, но Литвиненко ударяет его об колено, швыряет в лицо пригоршню снега.
«Я убью, б..ь, я матку выверну, б..ь. Сдохнешь здесь, сука. Где Чувик?»
«Я не знаю», — хрипит жертва.
«Вспомнишь, ублюдок! Вспоминай, сука!.. Медленно буду тебя убивать!»
Лицо Литвиненко перекошено от сладострастного упоения властью. В эти минуты он чувствует себя сверхчеловеком, повелителем чужих судеб.
Достаточно одной лишь этой записи, чтобы все красивые слова, сказанные за последние годы о «политэмигранте» Литвиненко, развеялись, точно утренний лондонский туман; она даёт о нём представление намного большее, нежели все панегирики, вместе взятые…
Дело об убийстве Александра Литвиненко. Досье (31.07.2014) 
Лондонский суд поддержал надзорную жалобу вдовы Литвиненко 
Британская МИ-6 возобновила сотрудничество с российскими спецслужбами 
От Чавеса до Литвиненко. Версии и факты об отравлениях политиков 
Всё о полонии-210: вопросы и ответы 
