Бывший работник винзавода Андраш Богнар приносит из погреба вторую бутылку. «Вот, давайте эту попробуем. Гарантирую, вас потрясет — хороший урожай двухлетней давности». Разливая янтарный фурминт по бокалам, он вспоминает: «В 1981 году, будучи студентом, я впервые попал в СССР. Ну, сразу погулял по вашим винным магазинам (смеется). Я думал, недорогое вино из Токая — дефицит, а оно спокойно на полках стояло. Мне рассказали, у вас токайское мужчины не ценили — слишком сладкое. Его обожали женщины, и, как это по-русски… алкаши!»
В Токае мне показывают погреб, арендованный в XVIII веке российской императрицей Елизаветой Петровной: наша знать всегда ценила венгерские вина — ими восторгался еще отец Елизаветы, Петр Первый. Что уж говорить об остальной Европе — Людовик XIV именовал токайское «королем вин и вином королей». В советские времена до 80% вин из Венгрии поставлялись в СССР. После распада Союза виноделов Токая ждали упадок и запустение, а в наших магазинах токайское нынче встречается редко. Куда же делось любимое вино советских домохозяек?
«Нанимали мафию разобраться»
Сам городок Токай на востоке Венгрии легко обойти за час. Но если вкушать на каждом шагу бокал вина, не хватит и недели. На 3 850 человек населения тут пара сотен (!) винных погребов, где с десяти утра наливают продукцию региона. Туристов толпы, и большинство изрядно «под мухой» уже к полудню — естественно, удержаться невозможно. Дегустация, включающая шесть сортов вин, обычно стоит 6 000 форинтов (875 рублей), и от желающих отбоя нет — в погреба надо записываться заранее.
«При социализме частных виноделен здесь не существовало, только государственные заводы, — объясняет мне хозяйка сувенирного магазина Этэль Сзарвас. — После краха социализма их начали возвращать прежним владельцам — тем, что покинули Венгрию в 1945 году. Разное творилось. Приедет из США наследник бывшего хозяина на винодельню и встречает на пороге другого родственника-претендента — уже из Германии. Оба нанимают мафию разобраться. Было дело, стреляли, пару раз людей убивали».
Владелец маленькой винодельни Петер Анталоци (он выпускает 8 000 бутылок токайского в год, и вкус великолепен) отлично знает о популярности вин из Токая в России. «В девяностые годы было плохое время, мы потеряли рынок Советского Союза. Наше вино отличное, но мы в Токае пока не производим столько, чтобы экспортировать его в прежних количествах».
«Вино шло в ЦК КПСС»
На протяжении всей беседы Петер угощает меня разными сортами своего вина, и каждый раз спрашивает: «Ну как?» Я честно отвечаю ему: «Потрясающе!»
Токай исторически регион белых вин. Общеевропейскую славу здешнее вино получило благодаря присутствующей в виноградниках «благородной плесени» Botrytis cinerea: она «заизюмливает» виноград, ягода теряет воду, а сахар остается внутри: это идеально для десертного алкоголя.
Популярнее всего асу — из винограда одного сорта, собранного в разное время: сначала в августе готовят «начальное вино», затем собирают в ноябре завялившиеся ягоды в специальные корзины — путтони. После перемалывают, засыпают в бочку с «начальным» и дают постоять до 36 часов: дабы вкус ягод передался вину. В целом асу выдерживают в деревянных емкостях до 10 лет. Качество разделяют на те же путтони (корзины), как звездочки на советском коньяке: три путтони — самый простой, шесть — лучший.
Отопьешь глоточек — во рту просто взрыв: чувствуешь изюм, мед, абрикос, сливу. «Такое токайское в ваших магазинах не продавалось, — улыбается Андраш Богнар. — Оно все шло в ЦК КПСС, на “спецснабжение”. Шесть путтоней подавали на кремлевских приемах, из Токая в Москву консультанты ездили с рецептами, какую закуску готовить. Как правило, заедали гусиной печенью: в Венгрии умеют ее делать».
«Бутылки стали пропадать»
Для нашего потребителя токайское — сугубо десертное и сладкое. Да, в основном так и есть. Городок посещает множество польских туристов, всюду надписи на польском языке: аристократы Польши со средних веков закупали вина из Токая. Один из десертных сортов даже называется по-польски — szamorodni (произносится как «самородный»), что переводится как «сделал сам себя» или проще — «какой был, такой и получился». Однако в Токае теперь активно производят и сухое вино — фурминт, зету.
В единственном токайском супермаркете самые дешевые сорта на наши деньги стоят 130 рублей за бутылку. На частных винодельнях за ту же емкость вина попросят 500 рублей. Асу и «самородный» резко подороже — от 1 000 рублей. Правда, в Москве или Петербурге за подобные вина придется выложить до 5 тысяч рублей (!). Да, наши бизнесмены себя не обидят.
Владелица винодельни «Погреба Эржебеты» Хайналка Праксер, провожая меня по огромному темному погребу со штабелями бутылок в пыли и паутине, объясняет: «Как раз именно это помещение арендовала ваша императрица Елизавета Петровна. Уже тогда в России понимали: наши условия хранения делают токайское вино уникальным. Подвалу больше 400 лет, внутри образуется плесневый грибок Cladosporium cellare: он питается парами из бочек. Подобный микроклимат и дарует токайскому столь тонкие ароматы. Кстати, одна забавная вещь. В Российскую империю бутылки из этого погреба к столу императрицы везли под охраной солдат. Часть груза по дороге исчезала по понятным причинам. Тогда прислали офицеров — но бутылок стало пропадать больше».
«Потеряли Россию навсегда»
«Девяностые годы — это был ад, — вспоминает Андраш Богнар. — Русские наше вино перестали покупать, а Запад за долгие годы социализма успел забыть токайское. Рынок Евросоюза полностью захватили Франция, Испания и Италия, и чужаков они пускать к себе не желали. Случилось резкое перепроизводство вина, масса торговцев разорилась. Винные заводы Венгрии пачками выставляли на продажу, но их никто не покупал. Некоторые виноделы уехали в Германию и США такси водить, чтобы как-то прокормить семьи. В итоге нашу винную промышленность полностью забрал Запад: немецкий “Хенкель” приобрел бывшую госкомпанию “Хунгаровин”. Через десять лет все начало восстанавливаться, сейчас токайские вина вновь получили известность — асу заказывают дорогие рестораны Лондона и Нью-Йорка. Возродились частные винодельни, где производят вино по очень высокому стандарту. Мы могли бы делать больше, но нас ограничивает ЕС, на рынке есть квоты. А русские, к сожалению, токайское берут мало».
«Токай сегодня перерождается вновь, — заявила в интервью aif.ru член Российской ассоциации сомелье Ольга Новоселова. — Регион, исторически производивший только сладкие вина, теперь раскрывает свой потенциал в плане сухих — тихих и даже игристых. Из местных сортов, обладающих высокой кислотностью, получаются комплексные многогранные вина с яркой ароматикой. И пока сомелье в Европе выбирают сухой фурминт для своих ресторанов, в России еще сохраняется советский стереотип, что вина из Венгрии — это дешево и приторно сладко».
От России же у народа в Токае по-прежнему впечатления как о легендарной стране, скупавшей токайское вино в любых количествах. Жители городка, узнав, что я русский, живо интересовались у меня — почему вы берете мало нашего вина? Оно ведь такое хорошее! Отчего ваши бизнесмены не вкладывают в Токай деньги? Я пожимал плечами — много лет прошло, наши люди отвыкли от токайского.
«Когда мы ушли с русского рынка, в Венгрии думали — скоро европейские супермаркеты нас с руками оторвут, — считает хозяйка “сувенирки” Этэль Сзрвас. — Этого не произошло, зато наше место в России заняли другие. О нас помнят люди вашего возраста, а новое поколение токайского не знает. Получается, мы потеряли русских навсегда».
