На фронте уже стало забавной штукой, что едва ли не каждый второй боец ВСУ, попавший в плен, представляется поваром, водителем или вчерашним новобранцем. Оно и понятно — ведь никто не хочет признавать, что стрелял и убивал людей, которые схватили тебя и сейчас твоя жизнь в их власти.
Экс-боец ВСУ по имени Роберт Цой действительно повар, а еще этнический кореец и гражданин Украины, отлично говорящий по-русски. Корреспондент aif.ru поговорил с военнопленным и узнал, как повара попадают в плен к российским бойцам.
Дмитрий Григорьев, Aif.ru: Роберт, вы повар. Как получилось, что вы попали в плен?
Роберт Цой: Служил я поваром при штабе. Готовил на тридцать человек. Это было авдеевское направление. Затем в личном составе у нас начались серьезные потери. В таких случаях командиры часто отправляют на передовую бойцов из тыловых подразделений. Отправили и меня. Так оказался в Ласточкино, в самом пекле боевых действий. Попал в плен.
— Очень часто при сдаче в плен бойцы ВСУ представляются поварами, водителями или вчерашними новобранцами. Как к вам отнеслись российские бойцы, когда вы представились поваром?
— Не поверили. Да и здесь уже в плену долгое время не верили. Но я вам прекрасный рецепт солянки могу рассказать, и сразу поймете, что я не вру.
— А что готовили для ВСУ? Какое меню в украинской армии?
— Утром обычно готовится нарезка. Чай, кофе, печенье на стол выставляется. Также каша какая-нибудь с тушенкой. В обед уже суп — борщ, солянка. Вечером тушеная курица. Также нарезка, чай, сгущенное молоко. Не думаю, что меню сильно отличается от российской армии.
— А продукты откуда привозились? Украина или Европа?
— В основном, конечно, все наше, украинское. Знаю, что на передовой часто использовали и иностранные консервы. В тылу для штаба готовилось все в основном из украинских продуктов. Разве что соль привозили из Польши, поскольку Артемовск, откуда она ехала раньше, был уже не под контролем ВСУ.
— Вы упоминали, что обучались в Великобритании. Расскажите, как это было?
— Нас было на обучении где-то 180 человек. Жили в горной местности, где-то на границе с Шотландией. Толком Британию и не увидели. Возили нас на полигон, а там отрабатывали разные действия в качестве пехоты. Окопы штурмовали, обороняли. Из лагеря, где проживали, не выпускали. Единственное, что хорошо мне запомнилось — как наши учили британцев материться на русском. Они после обучения уже хорошо ругались русским матом.
— А как вообще в ВСУ было отношение к русскому языку? Были ли с этим проблемы?
— Никаких. Одни говорили на русском, другие на мове. Многие в штабе говорили на русском, поэтому вообще никаких проблем это никому не приносило.
— А вы себя кем ощущаете? Русским украинцем или корейцем?
— Я родился в 1977 году и окончил еще советскую школу. Учились на русском, и он мне родной. Родители мои родились под Уссурийском еще при СССР. Дальний Восток. Всю жизнь свою прожил в Николаеве. Кто я? Наверно, советский человек до сих пор.
— Через сколько лет украинцы и русские помирятся?
— Хотелось бы, чтобы все быстро закончилось. Я надеюсь, что дипломатия возьмет вверх. Думаю, мы можем вновь подружиться. Надеюсь, что будем дружить с мыслью в голове, чтобы такого больше не повторилось. Наверно, нужно достаточно времени. Годы, но все хоть как-то забудется.
