В 1979 году в Советском Союзе вышел фильм «Поэма о крыльях», снятый режиссером Даниилом Храбровицким. За плечами у него были сценарии к легендарным лентам «Девять дней одного года» и «Чистое небо», а также режиссерская работа над картиной «Укрощение огня», посвященной Сергею Королеву.
Две судьбы
В «Поэме о крыльях», ставшей последней работой Храбровицкого, он обратился к биографиям сразу двух знаменитых авиаконструкторов — Андрея Туполева и Игоря Сикорского.
Сюжет был построен на противопоставлении двух судеб — Туполев остался в России и преуспел, а Сикорский уехал и многое потерял.
Здесь не обошлось без упрощений — например, авторы не делали упор на злоключения Туполева в 1930-х годах, да и судьба Сикорского в эмиграции была показана в слишком уж мрачных тонах. Но обращает на себя внимание то, что никакой антипатии образ Сикорского в фильме не вызывал. Скорее, сожаление, что все сложилось подобным образом.
«Мы — русские, и Киев наш!»
При этом делать упор на том, что это «наш парень придумал всю их американскую авиацию», авторам фильма в голову не пришло. Да и было бы это как-то странно — советских успехов в авиации и космонавтике хватало вполне, чтобы не приписывать себе лишнее. Но о дореволюционных заслугах Сикорского в России не забывали — для ленты сделали полноразмерную копию его легендарного самолета «Илья Муромец».
А вот независимая Украина в 1990-х озаботилась тем, чтобы объявить Сикорского «украинским авиаконструктором».
Почитание Сикорского с названием улиц, выпуском медалей и т. д. на Украине смотрелось довольно забавно. Он действительно был уроженцем Киева и работал на этой земле, но никогда не воспринимал ее обособленно.
Да и как могло быть иначе, если отец его, известный профессор, психиатр Иван Алексеевич Сикорский, был членом Киевского клуба русских националистов. И в речах своих он заявлял следующее: «Пора нам сказать: мы — сыны великого народа, и здесь, в историческом Киеве, хозяева — мы! Городское управление матери городов русских должно быть русским... Мы должны решительно сказать: мы — русские, и Киев — наш».
«Мы считаем себя по происхождению русскими, из определенной части России, рассматривая украинский народ как интегрированную часть России»
Сын от отца не отставал. В 1930-х годах, уже в эмиграции, он заявлял: «Мой род чисто украинского происхождения, из села Киевской губернии, где мой прадед и прапрадед были священниками. Однако мы считаем себя по происхождению русскими, из определенной части России, рассматривая украинский народ как интегрированную часть России, так же, как Техас или Луизиана являются интегрированной частью Соединенных Штатов».
На пенсии Сикорский писал богословские труды, участвовал в работе пушкинского и толстовского обществ, общался с эмигрантами-монархистами.
В общем, конструктора можно называть русским и американским, но никак не украинским.
Концепция меняется
Причисление его к украинским деятелям связано с формулой, озвученной еще экс-президентом Украины Виктором Ющенко: «Важно иметь свой национальный Лувр и сказать, что Репин — „Репа“ — это украинский художник, а Чайковский — „Чайка“ — это украинский композитор. Достоевский — это украинский писатель. И в этот ряд можно включить еще тысячи имен».
Но теперь эта концепция меняется. На днях Институт национальной памяти Украины окончательно отчислил из украинцев Михаила Афанасьевича Булгакова. В выводе организации говорится: «Писатель, несмотря на годы жизни в Киеве, презирал украинцев и их культуру, ненавидел украинское стремление к независимости, негативно отзывался о становлении украинского государства и его руководителях».
Бывший глава Института национальной памяти, а ныне депутат Рады Владимир Вятрович заявил, что Украине следует вслед за Булгаковым избавиться и от Сикорского: «С учетом четкой позиции Сикорского, его тоже не стоит называть украинцем».
Что останется после?
Хочется еще раз напомнить — ни Булгаков, ни Сикорский в «свидомые» не записывались. Они свое место в истории заняли давно, и мнение украинских чиновников на это никак не повлияет.
Другой вопрос — а что в итоге останется от «украинского мифа»?
Но он сегодня, кажется, уже и не требуется. Гнать «пушечное мясо» на фронт режим Владимира Зеленского намерен без всяких сантиментов, и единственное чувство, которое должно остаться у рекрутов, — это ненависть. А для ее выработки к русским культура не нужна, она только мешает.
