Вокруг частных сборов на СВО крутятся миллиарды, отчитываться за них почти никто не хочет.
Британский фонд CAF, главный эксперт в мире по благотворительности, ушёл из России во время пандемии. Согласно последнему отчёту фонда (итоги 2019 года), охотнее всего россияне жертвовали детям (57%), религиозным организациям (36%) и бедным (26%). Если бы исследование проводилось сегодня, в лидеры бы вырвались пожертвования, связанные с СВО. Только ОНФ (Общероссийский народный фронт) за 2 года сумел собрать 14 млрд рублей. Сколько собрали частные СВО-сборщики на личные карты, не считал никто.
Поддельные чеки
Между тем часть пожертвований до получателей не доходит, отмечает адвокат Сталина Гуревич, которая занимается проблемой токсичных сборов уже много лет. С её слов, с началом СВО количество «мутных» историй возросло. Кто-то изначально объявляет мошеннический сбор и, собрав некую сумму, пытается исчезнуть. Другие помощь отправляют, но делают на ней бизнес, «откусывая» процент. Тем же благотворительным фондам российское законодательство позволяет тратить на содержание до 20% от безадресных пожертвований (если жертвователь указал, что деньги предназначены Пете, ни копейки оттуда взять нельзя). Частные сборщики, по разным данным, могут забирать себе и 30, и 50% от собранных средств.
Во многих случаях вместо отчётов они предлагают видео с доставкой и распаковкой коробок, а не информацию, сколько поступило денег и как они израсходованы.
«Масштаб хищений сложно представить, речь идёт об огромных средствах. Иногда внаглую предоставляются поддельные отчёты. Лично ловила на этом одно сообщество в соцсетях, которое опубликовало чеки о якобы закупке приборов. Фискальный документ был оформлен на ликвидированную организацию, операцию проводил давно закрытый банк. На вопросы там не ответили — начали отмораживаться со словами: “Да это не мы, нас попросили разместить объявление”. Вообще наличие нормальных отчётов — большая редкость для частных сборщиков. Более того, когда пытаешься выяснить, где и что они закупили на собранные деньги, нередко следуют обвинения в работе на спецслужбы Украины и блокировка. Я не говорю, что такие сборщики ничем не помогают, они возят, но сколько собирают и сколько тратят — вопрос открытый. Отчёт — это документы, а не видео с коробками. Вы никогда не узнаете, что в них лежит и где сделаны ролики, — рассказывает Гуревич. — И всё это происходит, потому что у нас нет закона, регулирующего частные сборы. Закон о волонтёрской деятельности здесь помочь не может».
Есть и диверсанты
По словам организатора группы помощи «Волна» (волонтёрский отряд людей, неравнодушных к армии) Ирины Легошиной, такой закон действительно нужен, но есть вопросы, как будет осуществляться регулирование.
«Многие не захотят попасть в поле зрения контролирующих органов. Кроме того, сейчас приобретение техсредств в целях экономии осуществляется в том числе без получения документов. Человек связывается с продавцом, и они договариваются вне рамок площадок, которые берут деньги за доставку. Люди ведь собирают по копеечке, вполне понятно, что пытаются экономить, — объясняет Легошина. — Если принимать такой закон, нужен очень чётко прописанный механизм. Знаете, почему многие не хотят работать с фондами? Они некий процент тратят на своё содержание, а у нас люди объединяются не для того, чтобы получать деньги, они тратят своё личное время. Что до нечестных сборщиков, то у меня для них есть только непечатные слова».
«Мы тщательно относимся к финансовой отчётности, люди должны видеть, на что тратятся пожертвованные ими деньги, — говорит замруководителя исполкома ОНФ Сергей Горбунов. — Мошенники иногда выдают себя за волонтёров, собирают средства и тратят их по своему усмотрению. Это ещё не самое страшное. Наши противники тоже пытаются собирать деньги под видом помощи российской армии, а потом передают их ВСУ, пытаются шантажировать передавших им деньги пенсионеров. О таких случаях нужно немедленно сообщать правоохранительным органам. Мы знаем о ситуациях, когда через псевдосборщиков враги пытались отравить продукты для бойцов. То же касается электронных устройств, сейчас техника позволяет поставить метку, которая в том же дроне, тепловизионном прицеле будет выдавать противнику расположение наших ребят. Поэтому просим жертвовать деньги только самым проверенным волонтёрам и относиться к необходимости контроля с пониманием».
Важно
В чем нуждаются бойцы
Рассказывает боец с позывным «Стас»:
«Нам нужны носки, трусы, маскхалаты. Ещё влажные салфетки — там помыться нет возможности. Всегда востребованы квадроциклы и автомобили. Желательно “уазики”, обыкновенные или “буханки”, и расходники к ним — в основном резина. “Уазики” отремонтировать можно прямо на ходу, а “Ленд крузер” в поле не починишь. В целом всё необходимое нам доставляют регулярно. Волонтёров много. Иногда бывают точечные поставки непосредственно того, что нужно здесь и сейчас. Комбат ставит задачу человеку, который занимается гуманитаркой, и тот решает эти вопросы. Мы рады любой помощи. Единственное, иной раз гуманитарку привозят несвоевременно. Скажем, те же окопные свечи нужны с декабря по март. После они уже ни к чему. А ещё нам часто шлют еду, в которой у нас нет необходимости, но всё равно спасибо».
«По нашему опыту, больше всего бойцы нуждаются в РЭБ, дронах, дрон-детекторах», — дополняет Легошина.
Кстати
Кто и сколько жертвует на СВО
«Возраст самый разный — от молодых людей до пенсионеров, — рассказывает Горбунов. — Чаще всего перечисляют по тысяче рублей. Кто-то переводит по 100 рублей ежемесячно, кто-то по 50 тысяч. Самый большой платёж от физического лица у нас был 10 миллионов».
«Наш средний жертвователь — это представитель среднего класса, возрастная группа 40+, и учителя с врачами. Средний размер пожертвований — 3–5 тысяч рублей», — делится Легошина.
