Владимир Путин на этой неделе подписал указы о назначении членов правительства, руководителей служб, ключевых сотрудников администрации президента. Большинство осталось на своих постах, но некоторые кадровые рокировки привлекли всеобщее внимание.
В чем смысл этой «тонкой настройки» государственной машины, в каком направлении и с какой скоростью она теперь поедет? Об этом aif.ru спросил у политолога, президента фонда «Петербургская политика» Михаила Виноградова.
И стабильность, и перемены
Виталий Цепляев, aif.ru: Кадровый пасьянс разложен, главные назначения сделаны. Какая общая логика их объединяет, на ваш взгляд?
Михаил Виноградов: Думаю, за произошедшими перестановками стоит подспудное желание российской власти как-то отреагировать на обе концепции, которые существуют в массовом сознании. Первая исходит из того, что всё идёт по плану: экономика растет, санкции нам не помеха, войска на фронтах продвигаются. Поэтому от добра добра не ищут и коней на переправе не меняют. Другая же концепция исходит из того, что «так жить нельзя»: хотелось бы побольше успехов на полях сражений, поменьше коррупционных издержек (вспомним последние громкие аресты некоторых руководителей Минобороны). И власть на оба этих запроса ответила, послав сигнал как той, так и другой части своей группы поддержки. Перестановки в правительстве произошли, но минимальные. Это сигнал тем, кто «за стабильность»: всё и дальше будет примерно так, как было. С другой стороны, поменяв Шойгу на Белоусова на посту министра обороны, президент ответил на ожидания перемен.
— Владимир Путин и прежде не ставил во главе Минобороны кадровых военных, но Андрей Белоусов даже в ряду своих предшественников на этом посту выглядит «самым гражданским». С какой миссией опытный экономист пришел в военное ведомство, да ещё в разгар СВО?
— Безусловно, в госаппарате Белоусов снискал репутацию влиятельного и напористого управленца, настоящего «аппаратного волка», которого немного побаивались даже коллеги по Белому дому. Это сильная политическая фигура. Да, в военной среде и обществе в целом Белоусов был не очень известен, да и сам факт назначения экономиста на руководство военным ведомством многих удивил. В России до сих пор существует сомнительный стереотип, что здравоохранением должен руководить врач, образованием — педагог и т. п. При том, что даже в СССР министрами обороны не всегда назначались кадровые военные (с «гражданки», например, пришли Николай Булганин и Дмитрий Устинов).
Думаю, ключевая задача Белоусова — сделать военное ведомство более прозрачным для гражданской власти. Прозрачным с точки зрения расходования денег, взаимодействия армии с оборонной промышленностью. Предполагается, видимо, что это должно повлиять и на военные результаты. Другой очевидный подтекст этого назначения — усиление социальной защиты людей в погонах. Неслучайно при утверждении своей кандидатуры в Совете Федерации Белоусов обещал обратить внимание на денежные выплаты военнослужащим, их медицинское обслуживание, обеспечение жильем, уменьшение бумажной волокиты при подтверждении льгот и т. д. Наконец, нельзя исключать и продолжения кадровой ревизии в МО, обновления рядов генералитета. Человек, пришедший из другой профессиональной среды, подходит на роль «ревизора» как нельзя лучше.
— Похоже, у армии и ОПК теперь будет сразу несколько сильных «нянек». Помимо Белоусова, ими будут заниматься и новый помощник президента Алексей Дюмин, и бывший министр обороны Сергей Шойгу, уже как секретарь Совбеза. Плюс Дмитрий Медведев — как первый замглавы Военно-промышленной комиссии, плюс первый вице-премьер Денис Мантуров и новый глава Минпромторга Антон Алиханов... Означает ли это, что обычная, мирная экономика теперь окажется в тени экономики военной?
— Я так не думаю. Михаил Мишустин, когда его утверждали на пост главы правительства, выступал перед депутатами Госдумы, скорее, как премьер мирного времени. Власть понимает, что у милитаризации экономики есть свои пределы. Она видит, например, непростую ситуацию на рынке труда. И полагаю, что она будет стараться сохранить баланс, не скатиться в какие-то крайности.
Кадры и реформы
— То, что на федеральный уровень поднимут несколько губернаторов, эксперты ожидали. Но почему выбор пал именно на эту пятёрку — Алиханова, Дегтярева, Дюмина, Старовойта и Цивилева?
— Дюмин, Цивилев и Алиханов по разным причинам всегда были на особом счету у федерального центра, пользовались его покровительством. Старовойт — представитель когорты успешных технократов, которому удалось придать динамику развитию Курской области. И сейчас, став министром транспорта, он вернулся в родную стихию — до губернаторства он уже руководил «Росавтодором», был замминистра. Что касается Дегтярева, то его как мастера спорта по фехтованию, видимо, сочли подходящим кандидатом для руководства российским спортом, переживающим из-за санкций не лучшие времена. Возможно, это и некий реверанс в сторону партии Дегтярева — ЛДПР, которая никак не оправится после смерти Владимира Жириновского. А заодно, видимо, постепенно сводится на нет практика предоставления губернаторских постов выдвиженцам от оппозиционных партий. Сегодня такой необходимости в Кремле, судя по всему, уже не видят.
— Новый министр сельского хозяйства 45-летняя Оксана Лут — профессиональный финансист, банкир. Будет помогать селу находить деньги на развитие?
— Это назначение произошло в «фарватере» другого — назначения вице-премьера, курирующего данную отрасль. Им стал Дмитрий Патрушев, в бытность которого министром сельского хозяйства Оксана Лут 6 лет работала его заместителем. А до этого 8 лет под его же руководством она трудилась в «Россельхозбанке»... Кстати, в том же ключе можно рассматривать и назначение Антона Алиханова на Минпромторг, где он уже руководил (до избрания главой Калининградской области) департаментом, когда министром был Денис Мантуров, ставший теперь первым вице-премьером.
— Михаил Юрьевич, давайте подведем итог: какие изменения могут ощутить на себе обычные люди от ротации в верхних эшелонах власти?
— Изменения, безусловно, будут происходить, хотя напрямую с кадровыми переменами я бы их всё же не связывал. В первую очередь, людей может волновать анонсированная налоговая реформа. Пока остается открытым вопрос, как будут повышать налог на доходы физических лиц. Не подпадет ли под него довольно большая группа населения, включая некоторых бюджетников. При том, что изначально возвращение прогрессивной шкалы налогообложения преподносилось под флагом восстановления социальной справедливости: богатые должны платить больше, бедные — меньше.
Значимыми для общества могут быть и изменения миграционной политики. Они активно обсуждались после теракта в «Крокусе», в том числе, и при утверждении нового состава правительства. Существуют опасения, что законопослушные, настроенные на социализацию мигранты тоже могут пострадать от изменения правил игры или их произвольной трактовки.
Впрочем, эти опасения могут и не подтвердиться. Как не подтвердились некоторые тревожные ожидания, связанные с президентскими выборами — например, относительно «новой волны мобилизации», которую якобы должны были объявить сразу после мартовского голосования. Так что и в случае с политикой обновленного правительства, думаю, не стоит спешить с прогнозами.
