Стоит один раз «прокатится» с ребятами из взвода эвакуации по лесной дороге в Курской области, чтобы понять: эти парни вытащат не только машину, но и всех, кто бы в ней ни находился, из любой самой лютой переделки.
Главная задача взвода — эвакуация с передовых позиций раненых российских солдат. Но нередко в машине рядом с бойцами, которых только-только вытащили из-под огня и, наложив жгуты, вывозят в полевые госпитали, оказываются и случайны попутчики. Это и бабушки, дедушки, кошки, собаки из сожженных бандеровцами приграничных деревень. А бывает, что там оказываются даже раненые пленные боевики ВСУ, ошарашенные от того, что им перевязали раны, а не убили на месте, как вдалбливают в голову их командиры.
Вытаскиваем парней из любого пекла
Очень повезло, что удалось накоротке поговорить с их командиром младшим сержантом с позывным «Липецк», пока водители, они же автомеханики с позывными «Федька» и «Золотой» приводили в порядок «буханку» после очередного выезда на передок.
Даже того, что Липецк по-быстрому рассказал и показал, хватит на целый художественный сериал. А таких сюжетов и историй на передовой каждый день «воз и маленькая тележка».
«Буханку» вскоре подшаманили, и три взводных спасателя, так назвал их командир, «Фурс», «Биги» и «Мишаня» рванули к «черту на рога». Как пояснил «Липецк», поехали вытаскивать с «передка» квадроцикл для эвакуации раненых.
— Квадрик подорвался на замаскированной мине, — уточнил «Липецк». — Сейчас ребята будут его доставать. Там всё простреливается. Чтобы вытащить оттуда квадрик, целая операция в несколько этапов разработана. Тут и разведка, и саперы, и прикрытие на земле и в небе. А мы уже цепляем и как можно быстрей уходим из зоны обстрела. В том районе полно мин. Казалось бы, все пути хожены-перехожены, но украинские дроны минируют дороги с воздуха постоянно, поэтому иногда нарываемся. Жаль, конечно, терять технику, здесь она на вес золота. Нет машины, значит, не успел добраться к раненому. А это, сам понимаешь, чья-то жизнь. Наша задача — вытащить парней из любого пекла и передать докторам.
— То есть вы не только до точки эвакуации добираетесь, но и на самый передок ныряете, — уточнил я, зная, что предел, куда должна выскакивать машина, это передовой пункт медицинской эвакуации. Сюда приходят легкораненые, приносят тяжелых. По идее дальше этой точки ни-ни.
— А ты что думал, — жестко ответил «Липецк». — Если есть возможность проскочить пятьсот-семьсот метров и забрать бойца, мы здесь торчать будем. Да его пока дотащат, он из «трехсотого» в «двухсотого» превратится. Парней надо вытаскивать как можно быстрее. Наша задача, чтобы они живыми доехали до медиков.
На передке, что везет, на том и едут, даже велосипед сгодится
Пока мы разговаривали с «Липецком», я краем глаза увидел небольшой крепенький багги в темно-зеленой раскраске, чем-то напоминающий «виллис» времен Великой Отечественной. Капот и боковины закрыты железом, крыши нет, а на дугах сверху установлена коробка с антеннами, напоминающая большой роутер для интернета. «Мобильный интернет» мелькнула в голове идиотская мысль.
Поймав мой взгляд, «Липецк» объяснил, что это как раз и есть тот самый багги, которые им недавно передал «Народный фронт».
— Девчонки всегда интересуются, с чем у нас проблемы. Эту машинку подогнали, когда узнали, что у нас квадрик попал на мину. Сейчас кто-нибудь из ребят покажет, что это за чудо. «Гена», ты свободен? — позвал «Липецк» военного, который как раз укладывал в кузов багги ящики с патронами и гранатами. — Расскажи журналисту, что это за зверь.
Водитель с позывным «Гена» кивнул в знак согласия и, закрепив ремнями боеприпасы, начал объяснять, что и как устроено в машине.
— Движок обшит железом. Мелкие осколки выдержит. По касательной, думаю, и большие не пробьют. Сзади довольно вместительный кузов. Сюда и БК с продуктами и водой можно довольно много набить, и ещё несколько раненых притулить: кого-то посадить, кого-то даже положить. Но главное, это станция РЭБ. — «Гена» похлопал по серой коробке с антеннами, которую я назвал «роутером». — Вещь в сегодняшних условиях просто незаменимая. Этот РЭБ «птичек» отгоняет реально — проверено в деле. Конечно, и самому дураком быть не надо. Как у нас говорят, на РЭБ надейся, а сам не плошай.
С разрешения «Липецка» я сел за руль, покрутил его влево-вправо. «Не очень-то и туговат», — подумал про себя, привыкший, что рули современных машин можно даже на месте крутить «одним пальцем».
«Липецк» между тем рассказал, что к багги в комплекте шла не только станция РЭБ, но антидроновый детектор и даже камера «гоу-про».
— Вещь, скажу тебе, очень нужная. Едешь на передок. Местность незнакомая. Камера всё пишет. В следующий раз, когда кто-то другой поедет на позиции — посмотрит маршрут. Увидит ориентиры на местности и не будет лишний раз блукать по лесу.
— А на велике по грибы ездите? — показал я на велосипед, который стоял неподалеку.
— По грибы, да не те, — вполне серьезно ответил младший сержант. — Я уже говорил, что украинские дроны здесь частенько болтаются. На Донбассе их, конечно, было поболее, но и здесь жужжат, как мухи.
Я про себя между тем подумал: «А причем здесь велосипед».
— А вот на этом самом велосипеде кто-либо из наших ребят выезжает и обследует местные тропы, чтобы на мины не нарваться. Вещь очень нужная в хозяйстве. Да здесь на передке вообще ничего лишним не бывает. Всё, что помогает воевать, ценится на вес золота.
Вывозим и раненых, и бабушек, и даже пленных «немцев»
Пока мы осматривали хозяйство «Липецка», я спросил, на чем удобней вывозить раненых с передовой: «буханка», квадроцикл, багги или мотоцикл.
— Здесь выбирать особо не приходится, — ответил Липецк. — Всё от условия и задач зависит. Где-то удобно на квадрике проскочить, а где-то на «уазике» топим. Вот тут недавно в одной из деревень начался бой. Нам команда выезжать. Думали только наши «трехсотые» будут, а когда началась зачистка, штурмовики нашли в подвалах и местных бабушек, а вместе с ними украинских солдат. Прятались они там.
— Типа «живой щит»? — уточнил я.
— Какой там «щит», — усмехнулся «Липецк». — Обделались и забежали в подвал к гражданским. Сидели с ними смирно. Наверное, и говорили о чем-нибудь. Ведь на русском все разговаривают. А когда сказали выходить, вышли со всеми и сдались спокойно. Никто за стволы не хватался. Смирные были, как овечки. Среди них были и раненые. Тем оказали помощь и всех одной «буханкой»: наших бойцов, бабушек с дедушками и пленных увезли в тыл.
— Кажется, наши едут, — прислушался «Липецк» к шуму мотора, который постепенно приближался.
— Быстро они обернулись, — взглянул он на часы.
На площадку в клубах пыли вкатился «уазик», на хвосте которого болтался квадроцикл.
Три бойца, лихо выскочившие из машины, если бы не армейская амуниция, были похожи на шахтеров, только-только выдавших на-гора рекордные тонны угля: черные от пыли лица, широкие улыбки, веселый блеск в глазах.
— Командир. Всё норм. С минного поля уволокли. Квадрик с нами — закричали они издалека.
