Четыре месяца Любовь Николаевна жила в оккупированном ВСУ селе Плёхове Суджанского района Курской области. Четыре месяца, каждый день из которых мог стать последним. Когда село освободила Российская армия, женщину эвакуировали. Сейчас Любовь Николаевна в Курске, у дочери и внука. Она согласилась рассказать aif.ru о том, что творили украинцы в захваченном селе.
Люди с синими повязками
До августа 2024 года жизнь Любови Николаевны была более-менее размеренной. Родилась она в 1951 году в деревне Большесолдатского района Курской области, но, когда вышла замуж, переехала на родину мужа — в Плёхово. Там она родила и вырастила сына с дочерью, занималась домашним хозяйством. Конечно, нянчилась с внуками, которых уже повзрослевшие дети привозили на каникулы, и подумать не могла, что уже на восьмом десятке окажется в оккупации.
В августе, в первые дни вторжения ВСУ, события развивались стремительно. «Живу я одна, мужа похоронила давно, лет двадцать назад. Всё было вроде нормально: конечно, слышала про бои на границе, но для нас это уже давно не новости, — вспоминает женщина. — Все знали, что периодически диверсанты ВСУ пытаются к нам прорваться. А тут вдруг, в один из дней, смотрю, по дороге военные идут. Присмотрелась, синие повязки у них, хотя у наших-то красные».
Когда эти самые военные подошли ближе, уже всё стало понятно, и можно было разглядеть желто-голубые шевроны на форме. Поначалу эти парни в броне и с оружием на перевес были вполне приветливы. Как утверждает Любовь Николаевна, первые четыре вэсэушника, которых она встретила на улице возле дома, улыбались ей, поздоровались на русском. Все, кроме одного, который поздоровался на незнакомом языке и, по предположению женщины, был наёмником. Захватчики пообещали, что мирных жителей убивать не будут…
Старались держаться вместе
Очень быстро электричество и водоснабжение в Плёхово пропали. Любовь Николаевну спасло то, что у неё во дворе был колодец — «надо же было хоть как-то готовить». Соседи, те, которые никуда уехать не успели, поняли — единственный шанс выжить — это держаться вместе и помогать друг другу.
«Нас было семь человек, местных жителей, все с одной улицы. Жили мы у моей знакомой Кати, с моего колодца брали воду. Короче, всё делали сообща, заботились друг о друге. У нее мама лежачая, а еще с нами жил дедушка, который недавно инсульт пережил. Конечно, заботились о нём, — рассказывает сквозь слёзы Любовь Николаевна. — Мы с Катей вместе есть готовили, у неё как раз летняя кухня была и плита с баллоном на ней. Питались, как говорится, что Бог пошлёт: хорошо, что у всех огороды, закрутки, запасы в погребах. Нам это помогло выжить. Хотя вэсэушники часто приходили, угрожали автоматами и продукты забирали. Честно признаюсь, был единственный раз за все четыре месяца, когда они нам дали хлеб и несколько сухих пайков. Мы взяли просто потому, что это был вопрос выживания».
Границы дозволенного для украинских оккупантов расширялись стремительно. На продуктах они останавливаться не собирались. Вот что рассказывает Любовь Николаевна: «Наше село никогда бедным не было. Люди хорошо жили. Так вот, и двух недель не прошло после захвата, как украинцы начали мародёрствовать. Первым делом забирали машины сельскохозяйственные, трактора, комбайны, скутеры, легковушки, скот уводили, потом из домов технику бытовую выносили. Короче, забирали всё, что не приколочено, а то, что приколочено, отрывали и тоже забирали».
Спор с вэсэушником
Хочется отметить, что несмотря на все трудности, Любовь Николаевна и остальные плёховцы не сломались, не потеряли веры ни в армию своей страны, ни в самих себя. Оккупанты не только грабили, иногда пытались общаться с местными жителями.
«Иной раз эти бандеровцы чей-нибудь дом взорвут и говорят, мол, это не они, а наша русская армия. Или мне один рассказывал, что ВСУ — это чуть ли не единственное наше спасение. Прям запугивал, говорил, что если их из села выбьют, то чеченцы придут, будут нас убивать и насиловать», — делится Любовь Николаевна. Конечно, она всё понимала и не верила ни единому слову.
Более того, находила в себе силы возражать горе-агитатору: «Я у это парня сразу спросила, а чего это они будут нас убивать?! Чеченцы — наши ребята, наши воины! Они за нас! А он в ответ нахмурился и дал несколько залпов в воздух из автомата, рассмеялся и ушёл».
Любови Николаевне сильно повезло — к тому времени террор против мирных жителей Плёхова набирал обороты. Боевики ВСУ насиловали, избивали и убивали мирных. Для украинцев было совершенно в порядке вещей на полной скорости с песнями и хохотом прокатиться по одной из сельских улиц, поливая дворы свинцом из автоматов, или убить человека просто за то, что не смог найти для них горячительного. Односельчанка рассказывала, как возле колодца расстреляли женщину, которая пришла за водой с хутора.
Меня потрясла история парня, больного раком. Он из-за своей молодости тут же оказался под подозрением у ВСУ. В один из дней оккупанты увезли его в неизвестном направлении. Через неделю парень снова появился в Плёхове. Рассказал, как его допрашивали в СБУ, где-то в Сумской области, а потом просто высадили на российско-украинской границе и сказали дальше идти самому. Он пешком вернулся в село. Через несколько дней его жестоко расстреляли уже плёховские вэсэушники.
Помогли разведчику
Наши военные не оставляли попыток освободить село. Любовь Николаевна рассказывает, как трое русских бойцов пять суток добирались до них «по полям и лесам, не евши, не пивши». Когда местные принесли им пятилитровую баклажку воды, сразу половину выпили. Прятали их у соседа на сеновале, носили еду. «Недели три они были — ночи такие видные, кругом посты, нельзя им пройти было. Потом выбрали ночь потемнее, и эти ребята ушли. Не знаю, живы ли, дошли ли к своим… Мы молились за них», — женщина рассказала, что это не единственный случай, когда мирные помогали нашим военным.
Однажды в калитку постучал мужчина в штатском, он был явно не местный. Сказал, что свой, русский, нуждается в помощи, его пустили.
«Парень нам рассказал, что он разведчик, позывной свой назвал — Шах. Сказал, что где-то в селе находятся три миномета, которые бьют по нашим. Спросил, не знаем ли мы, где они могут быть. Мы ему всё рассказали, потому что минометы эти стояли недалеко от нашего двора. Хохлы их специально ставили к домам поближе, а ночью как крысы по улицам бегали от одного к другому, стреляли. Я с костылем не очень быстро хожу, а Шах вместе с Катей потом сам сходил посмотрел, где конкретно минометы стоят. Потом из села ушёл. Очень вовремя он ушёл», — рассказывает женщина.
На следующий день в дом к Екатерине и Любови Николаевне пришли с обыском. Неизвестно, почему именно к ним, впрочем, всё было позади, ведь разведчика, который с их помощью выполнил задание, уже и след простыл.
«Человека три пришло, вооружённые, зашли в дом, начали всё переворачивать. У нас спрашивать стали, были ли тут русские военные. Мы, конечно, своих не предали, сказали, что никаких военных мы не видели, они ещё немного поискали и ушли. Если бы нашли нашего разведчика, точно и нас бы всех перестреляли. Они без всякой причины уже убивали: просто русские, значит, их надо стрелять, а тут еще и повод бы им был», — говорит Любовь Николаевна.
Ночной визит
Чем хуже у ВСУ шли дела на фронте, тем больше доставалось жителям Плёхова. Всё больше самогона требовалось так называемому гарнизону села, чтобы как-то лечить душевные раны от так и не наступавшей «перемоги». Однажды ночью пьяный «захисник» заявился в дом Любови Николаевны.
«Где-то в двенадцать он к нам пришёл, здоровый лоб под два метра. Сначала нормально общался, как сейчас помню, позывной у него — Коба, говорил, что родом с Изюма. А потом что-то ему не понравилось. Начал орать на меня, матом крыть. Говорил, чтобы я ему водку дала, и тоже над головой стрелял. Мне тяжело это всё вспоминать… просто лицом в пол лежала и молилась про себя. Потом он перекинулся на деда-инвалида, который после инсульта. Он его избивал, просто как фашист натуральный. К четырём утра это всё закончилось. Коба ушёл, а мы деда потом выхаживали неделю, но выходили. Он живой, всё с ним хорошо», — рассказывает моя героиня.
«Наши ребята пришли»
Навсегда Любовь Николаевна запомнила и последние дни пребывания вэсэушников в Плёхове. Как они минировали дороги, сельское кладбище и как швыряли гранаты в подвалы, где прятались сельские жители. К слову, её дом, который во время боев за село чудом уцелел, украинцы подожгли. А потом начался прорыв российских войск, который завершился освобождением села.
«Как же я радовалась, когда наконец-то наши ребята пришли. Я всегда знала, что нас освободят. Мы вышли к ним на улицу, стали обниматься. Командир сразу распорядился, чтобы нам организовали эвакуацию. И, помню, что уже вечером всех, кто пережил эти адские четыре месяца, вывезли. Когда ехали по дороге, нас ещё дрон украинских хотел подбить, но не успел. Спасибо огромное нашим военным, пусть у них всё всегда получается. Побеждайте скорее этих бандеровцев и живыми возвращайтесь к своим семьям», — говорит Любовь Николаевна.
