В выходные министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев, комментируя убийства девочек в Иркутской области и Татарстане, заявил, что как гражданин«не видит ничего предосудительного» в смертной казни и «понимает» тех людей, которые требуют подобного наказания для отдельных преступников. По мнению главного полицейского страны, убивать следует тех, кто совершил особенно жестокие и чрезвычайно тяжкие преступления. Возможно ли возвращение к смертной казни и нужно ли это России, узнавал у экспертов корреспондент АиФ.ru.
«За»
Ирина Яровая, председатель комитета Госдумы по безопасности:
«А какое наказание может быть справделивым и адекватным для педофилов, которые издеваются над детьми и убивают их жестоко? Какое может быть наказание за преступления террористической направленности, которые уносят множество жизней?
Я могу высказать свое личное мнение, которое я неоднократно высказывала. Я полагаю, что есть преступления, за которые такая мера ответственности и наказания является абсолютно правильной.
Мы сегодня действуем в контексте тех законодательных процедур, которые существуют. <…> Я, например, не скрывала и не скрываю свою позицию по этому поводу. Я не вижу другой меры ответственности для педофила, который издевается над ребенком. Но у нас же есть сроки определенные (моратория на смертную казнь – прим. редакции). В рамках этих сроков мы, как правовое государство, и обеспечиваем свои действия. Это вопрос нашего вхождения в те международные соглашения, которые мы вошли. Это означает, что сегодня в РФ по отношению к тем, кто совершает подобные преступления применяется такая мера наказания как пожизненное заключение».
Смертная казнь в России: законодательные тонкости >>
Эдуард Лимонов, писатель, политик – национал-большевик:
«Смертная казнь, - это обычно не больно, длится недолго. Восточная традиция лишения жизни преступников предлагает более болезненные, и потому страшные для воображения потенциальных преступников, виды казни. Скажем побивание камнями - крайне тяжелая для преступника казнь. <…> Не нужно бояться упрёков в варварстве. Нужно достичь результата, чтобы всякая жирная тварь трепетала при одной зародышевой мысли о преступлении против беспомощного существа. <…> Не нужно бояться упрёков в варварстве. Нужно покарать в соответствии с чудовищным преступлением. Расстрел- это мгновенный выход из положения, как бы избавление от мучений. А вот побивание, когда он будет медленно подыхать, - соответствует вине. Что там Европа скажет, или правозащитница Ганнушкина, не нужно реагировать. Нужна смерть адекватная преступлению».
«Против»
Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы, заслуженный юрист РФ, член общественного совета при МВД:
«Вся история человечества говорит, что единственным аргументом в пользу применения смертной казни может быть чисто эмоциональная реакция. Государство, которое убивает безоружного, полностью бессильного человека, совершает убийство. Да, это убийство. Юридическое, но убийство. И этим поступком государство говорит о том, что насилие в нашей жизни допустимо. Есть многовековые наблюдения: между снижением преступности и смертной казни связи не обнаружено, но чаще всего смертная казнь влечет повышение преступности.
Мы вошли в Совет Европы. Необходимое условие для вхождения в Совет Европы – отказ от смертной казни. Вот мы введем смертную казнь. Что мы получаем? Ну, постреляем мы нескольких изуверов. Не надо говорить: тысячи, сотни – это абсолютный бред. Преступлений много, конечно, убийств много, но чаще всего это ситуационные убийства по пьяни , по драке, заказные. Изуверские убийства – единичны.
Вот мы получаем моральное удовлетворение и выходим из Совета Европы. И тысячи-тысячи наших сограждан лишаются защиты в Совете Европы, потому что они не могли найти справедливости в наших судах. А знаете кто это? Это пенсионеры, инвалиды чернобыльцы и жертвы пыточных методов наших правоохранителей. Понимаете, их тысячи уже? В их пользу выносит решения Европейский суд. Никакие там ни олигархи, ни толстосумы.
Вот, пожалуйста, давайте взвесим: на одной чаше весов удовлетворение наших человеческих эмоций, которые не чужды нашим министрам, а с другой стороны – десятки тысяч наших сограждан лишаются судебной защиты, которую они находят только в Европейском суде. Давайте взвесим это и подумаем, может, все-таки без казни обойдемся?»
Борис Альтшулер, правозащитник, член Общественной палаты РФ:
«Приехали! Шли-шли к цивилизации – и вдруг речь о возвращении к смертной казни. Что, господин Колокольцев не знает, сколько бывает фальшивых дел? Не знает, что порой для следователя смертная казнь – способ убрать ненужных свидетелей? Мертвый уже не расскажет, как его пытали, как выбивали признательные показания.
К тому же, вернуться к смертной казни совершенно невозможно потому, что мы входим в Совет Европы. Отказ от смертной казни – один из важнейших принципов Совета. Если Россия откажется от моратория, она вынуждена будет покинуть Совет Европы, а это противоречит нашей внешнеполитической логике».
