Накануне 20-летия АЮР, отмечаемого 22 декабря, «АиФ» поговорил с главой ассоциации о том, почему граждане часто не доверяют судам и законам, о «казусе Долиной» и борьбе с телефонными мошенниками, возвращении смертной казни и ответственности родителей за преступления детей, а также о том, можно ли восстановить СССР, если он был распущен с нарушением процедуры.
«Дипломы псевдоюристов штамповали за деньги»
Виталий Цепляев, aif.ru: Сергей Вадимович, по данным HeadHunter, в августе 2025 года на рынке насчитывалось 1,1 млн вакансий юристов — на 27% меньше, чем год назад. В то же время количество резюме, наоборот, выросло на 27% — до 6,8 млн. Выходит, что юристов в России девать некуда, в отличие от врачей, учителей и инженеров?
Сергей Степашин: Когда 20 лет назад создавалась наша ассоциация, первым поручением, которое дал нам Владимир Путин (а он в АЮР имеет членский билет № 1), как раз было разобраться: сколько же людей у нас получают диплом о юридическом образовании? И вот что выяснилось. В Советском Союзе было 55 юридических вузов и факультетов. В начале нулевых их насчитывалось уже 1250. То есть это была просто штамповка дипломов о псевдоюридическом образовании за деньги. Поэтому мы начали аттестацию профильных вузов, и сейчас их осталось всего около 300. Но это не предел. Вместе с главой Минобрнауки Валерием Фальковым планируем еще раз внимательно посмотреть: сколько нам нужно вузов, насколько качественную подготовку они дают. Ежегодно в стране выпускается 300 тысяч человек с дипломом о юридическом образовании. А работают по этой специальности всего около 1,5 млн человек. Хотя, если умножить 300 тысяч, допустим, на 20 лет, то получится, что за это время выпустили не меньше шести миллионов юристов. Где же они? Получив диплом, люди уходят в другие профессии. При том что у нас большая нехватка юристов в МВД — некомплект 40%. Очень большая нехватка в аппарате судов.
«Люди уважают закон только тогда, когда он един для всех. Большой ты начальник или маленький, а соблюдать закон должен наравне со всеми»
— Больше 35% судов уже используют технологии искусственного интеллекта. Может быть, ИИ со временем вообще заменит живых юристов и даже судей? Ведь нейросеть в состоянии запомнить все законы, проанализировать тысячи судебных решений и на этой основе мгновенно выдать вердикт. К тому же ИИ взяток не берет, его не подкупишь...
— Для подготовки справочных и других материалов искусственный интеллект в судебной системе может быть востребован. Но ни судью, ни следователя он никогда не заменит. И приговоры выносить не будет. Решение по вопросам, которые касаются прав и свобод человека, должен принимать человек. Тем более что ИИ ведь не сам себя формирует, это делают какие-то люди под свои задачи. Вряд ли можно считать решения ИИ полностью объективными. Вообще, само использование искусственного интеллекта еще требует своего правового обеспечения. И наша ассоциация этим тоже занимается.
«Очень много избыточных законов»
— В русском языке «право» и «правда» — однокоренные слова. И в то же время есть много поговорок, не жалующих законы: «Где закон — там и обида», «В суд пойдешь — правды не найдёшь» и т. п. Сложившееся за века скептическое отношение людей к законам и законотворцам, к судьям — оно чем объясняется?
— Вообще-то первый свод законов, принятых еще при Ярославе Мудром, у нас так и назывался — «Русская правда». Так что право и правда когда-то были единым понятием. Другое вопрос, что, как однажды пошутил президент, законы у нас принимаются для того, чтобы их не выполняли. А откуда берется пренебрежение к ним, известно. Достаточно посмотреть, как формировалось право в царской России. Вспомните, как засудили бедолагу Катюшу Маслову в романе Толстого «Воскресение». Закон тогда стоял на стороне господствующего класса. Поэтому и отношение большей части населения что к судьям, что к жандармерии было негативным.
Если говорить про сегодняшний день, то у нас, во-первых, очень много избыточных законов, которые принимать было необязательно, и в которых даже законодатели подчас не могут разобраться. Во-вторых, даже когда сам по себе закон хороший, его правоприменение часто вызывает вопросы. Закон — что дышло, как говорится. А люди уважают закон только тогда, когда он един для всех. Большой ты начальник или маленький, а соблюдать закон должен наравне со всеми.
— Вы считаете, что такое возможно, с учетом наших-то вековых традиций?
— Мы к этому стремимся. Вот сейчас начали наводить порядок в судебной системе — такого, кстати, давно не было. Многих там уже «подчистили». Ещё раньше начали бороться с «оборотнями в погонах» в МВД, чистить органы безопасности. Наконец, надо усиливать правовое просвещение. АЮР оказывает бесплатную юридическую помощь примерно 500 тысячам граждан ежегодно, у нас есть отделения во всех регионах. Действуют юридические клиники, к работе в которых мы привлекаем как студентов-старшекурсников юридических вузов, так и опытных юристов, нотариусов. Ежемесячно проводим бесплатный прием граждан. Когда люди видят, что законы могут их защищать, отношение к ним меняется в лучшую сторону.
«Если есть покупатель, который действовал по закону, который заплатил свои деньги, он не должен быть наказан. Наказан должен быть мошенник»
«Пожилых обманывают чаще»
— «Казус Долиной» показал, что решение суда даже по одному частному делу может иметь колоссальный эффект в масштабах всей страны. Артистке сначала вернули квартиру, но пострадал добросовестный приобретатель, купивший ее. И это ударило по рынку недвижимости, многие стали бояться покупать жилье у пенсионеров. В итоге Верховный суд отменил решения нижестоящих инстанций и квартиру у Долиной отобрал. Какой урок можно извлечь из этой истории?
— Я признателен руководству Верховного суда за то, что они взяли исправление этой ошибки на себя, причем сделали это публично. Надо, чтобы все причастные к подобным процессам в следующий раз действовали аккуратнее. Может быть, стоит уточнить норму закона о периоде охлаждения при заключении сделки с недвижимостью. Чтобы у продавца было время разобраться, что на самом деле за этой сделкой стоит. Особенно это касается пожилых людей, у которых нет родственников и которые продают единственное жилье. Они-то в основном и подвержены такого рода обманам. Долина, кстати, тоже немолодая (осенью певице исполнилось 70 лет — прим. авт.). Хотя вообще-то всем, независимо от возраста, надо головой думать, прежде чем совершать такие сделки. Это первое. И второе: если есть покупатель, который действовал по закону, который заплатил свои деньги, он не должен быть наказан. Наказан должен быть мошенник.
— Могут ли после «дела Долиной» отменить и другие решения, в которых пострадали законопослушные приобретатели квартир?
— У нас, конечно, не прецедентное право. Но я думаю, что Верховный суд своим решением всем показал: действовать надо именно так. И при необходимости к некоторым другим сделкам, где пострадали невинные люди, судьи тоже вернутся.
Если честно, меня всегда удивляет наивность наших людей. Я еще понимаю, когда человек находится в состоянии байденской деменции, ничего не соображает. Но когда ты в здравом уме и твердой памяти отдаешь квартиру мошенникам... Даже среди моих близких знакомых некоторые чуть не попались в эту ловушку. Например, одному моему сотруднику — между прочим, человеку военному, полковнику — мошенники заявили, что ему необходимо продать квартиру и машину, потому что в противном случае будет беда с его сыном, который находится на спецоперации. Представляете? Человек уже начал этими сделками заниматься, когда мне позвонила его жена — она знала, что я бывший директор ФСБ. В итоге отсекли этих мошенников, и человек не «пролетел».
— Власти вроде бы пытаются ставить мошенникам всё новые и новые барьеры. Каких еще законов не хватает, чтобы их остановить?
— Ловить их надо! Никакие законы не заменят оперативную, агентурную работу. Сейчас — я это точно знаю — для борьбы с мошенниками созданы специальные подразделения и в МВД, и в ФСБ. В них подтягиваются молодые талантливые ребята, «головастики», как я их называю. У них имеются все технические и иные возможности, чтобы вести так называемую оперативную игру с этой публикой. Много есть способов, я не буду их сейчас раскрывать.
Мошенники наносят гражданам ущерб на миллиарды рублей. К тому же страдает престиж власти. Ведь очень часто преступники действуют под видом ее представителей.
«Убийц и бандитов уничтожать на месте»
— В 90-е годы, да и в новом веке, у нас пытались гуманизировать систему правосудия и декриминализировать некоторые статьи. Сейчас тренд обратный, законы, меры наказания то и дело ужесточаются. Время такое, без закручивания гаек никак нельзя?
— Время сейчас действительно особое, идет СВО. Конечно, в этих условиях мы должны гайки чуть-чуть подкрутить. Это и борьба с терроризмом и экстремизмом, и противодействие нелегальному обороту оружия. Далее: все-таки мы сделали выводы из тех самых послаблений 90-х, о которых вы говорите. Раньше мы считали, что есть рынок, и лезть в него не надо, он «сам всё порешает». Но рынок у нас специфический оказался. Вспомним ваучерную приватизацию — ведь на грани фола всё это было. Американский нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц писал, что приватизация в России оказалась самой мошеннической, если сравнивать с другими странами Восточной Европы. И хорошо, что с тех пор мы многое успели подчистить. Ликвидировали внутренние офшоры. Навели порядок с продажей паленой водки — я, кстати, начал эту работу, ещё когда был министром внутренних дел.
— Если уж закручивать гайки дальше, то не пора ли и смертную казнь вернуть, хотя бы для самых страшных преступников, детоубийц?
— Я не сторонник возвращения смертной казни. Во-первых, возможны судебные ошибки, когда казнят невиновных. История такие примеры знает. Во-вторых, пожизненное заключение — оно страшнее смертной казни. Поверьте, я знаю, о чем говорю. В колониях для «пожизненников» очень жесткие условия.
«Ни с того ни с сего подросток не пойдет убивать»
Но я скажу одну вещь, за которую меня, наверное, многие будут критиковать. Когда задерживают бандита, убийцу, и он оказывает сопротивление — надо уничтожать его на месте, не дожидаясь суда. Будучи министром, я поощрял сотрудников за применение оружия в ситуации, когда была угроза их безопасности, безопасности мирных граждан. А сегодня эта тема, скажем так, очень пограничная. Пределы самообороны весьма размыты.
— Недавно в Подмосковье 15-летний подросток пришел в школу с ножом, одного ученика убил, нескольких ранил...
— Это дикость какая-то! Но всё это начинается дома, в семье. Я помню, когда сам учился в ленинградской школе, наш классный руководитель, по крайней мере, раз в месяц, приходила к нам домой, в коммунальную квартиру. Хотя я учился хорошо, не хулиганил, она все равно интересовалась, в каких условиях я живу. Такая была практика в советское время. Школа должна не столько «образовательные услуги» оказывать, сколько заниматься воспитанием. Большую часть знаний можно и через компьютер получить. А вот воспитанием может заниматься только учитель, в том числе действуя через семью.
— Родителей таких школьников, которые с ножом врываются в класс, надо наказывать?
— Конечно, они должны нести ответственность. Я бы ввел для них некую систему наказаний. Потому что, если, как говорится, сын за отца не отвечает, то уж отец за сына отвечать должен точно! Это родители недосмотрели. Ни с того ни с сего подросток не пойдет убивать.
Простых решений здесь, к сожалению, нет. Для предотвращения подобных трагедий надо вести системную работу «на земле», подключать всех — и учителей, и участковых. Участковые должны знать обстановку на своей территории. Тем более что в свое время мы сильно подняли их статус. Приняли, например, решение о том, что после десяти лет службы участковый может приватизировать служебное жилье. Это очень хороший стимул.
«Беловежские соглашения юридически никчемны»
— В новом году мы будем вспоминать события 35-летней давности, приведшие к распаду СССР. Некоторые юристы считают роспуск Советского Союза незаконным, вы тоже высказывали такую позицию. Чем аргументируете?
— Никто не давал полномочий Ельцину, Кравчуку и Шушкевичу подписывать Беловежские соглашения, предполагавшие ликвидацию СССР. Юридически это был никчемный документ. Конечно, потом Верховный совет РСФСР ратифицировал соглашения и тем самым как бы легитимизировал их. Но, опять же, по Конституции высшим органом власти у нас был Съезд народных депутатов. Именно он, а не Верховный совет, должен был собраться и ратифицировать Беловежские соглашения. Однако этого не произошло.
— Если роспуск СССР был незаконным, то есть ли правовые основания для его восстановления? Или всё-таки поезд ушел?
— Поезд ушел. Вернуть Союз в том виде, в каком он существовал, невозможно. К тому же на его месте уже было создано СНГ. Между прочим, ни Украина, ни Молдова де-юре из этого объединения не выходили, и до сих пор числятся государствами — участниками Содружества. Такой вот удивительный факт.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
