На улице, на самоизоляции в квартирах, на всех этажах власти, среди богатых и бедных, среди тех, кто восхищается властью, и среди тех, кто её критикует, среди молодых и не очень сегодня звучат одни и те же вопросы.
Большинство из них пока носят бытовой, приземлённый характер. На сколько сократятся рабочие места, кто попадёт под увольнение, надолго ли хватит денег, если останемся без работы, как быть с детьми, пропала ли поездка в отпуск или ещё есть надежда, сильно ли подорожают продукты? Это правда, что хотят повысить цену на газ для населения? На кого надеяться в столь нервозной ситуации? На государство? Или лучше на самих себя, на родственников и друзей?
Для кого растили кубышку?
В первые дни нашествия коронавируса в стране царил умеренный оптимизм. Власть так долго втолковывала народу, сколько у неё разного рода заначек и кубышек и сколько в них денег, что у людей возникло представление: хватит на всех, на всё и надолго. Что власть проявит щедрость. Первоначально объявленная сумма в 300 млрд руб. и в самом деле показалась верхом заботы. Потом, спохватившись, её быстро подняли до 3–4 трлн руб. Это 2–3% ВВП. Кажется, немало. Но когда эксперты стали сравнивать масштабы помощи у нас и в Европе, восторги померкли. И возник вопрос: то ли на самом верху просчитались в оценке масштаба беды, то ли заначки от длительного нефтяного благоденствия оказались не столь уж и велики. Почему в правительстве вдруг заговорили о возможном повышении цен на бензин? Карман оказался не таким глубоким, как представлялось?
С народной «галёрки» посыпались вопросы: понимают ли в «партере» и в «царской ложе» масштабы беды? На ком будут экономить? Кому придётся затягивать ремни: крупным корпорациям, разжиревшим на нефти и газе, или народу? Готова ли власть к такому повороту событий? Готова ли к откровенному разговору с обществом? Или будет делать вид, что в стране всё под контролем и праздники нужно продолжать?
Где бастионы благополучия?
Нужно сказать, что и само российское общество, и даже эксперты восприняли первые раскаты коронавирусного грома весьма легкомысленно. «Ну, это где-то в Китае, далеко!» А у нас (как многие годы внушали СМИ) — бастион стабильности, благополучия и покоя. В соцсетях в первые дни даже подшучивали над китайской привычкой есть что попало — змей, собак, летучих мышей. Наши СМИ писали о том, сколько китайцы съедают собак и кошек. Оказалось, 10 и 4 млн в год. Собаководы возмущались.
Москва забеспокоилась, когда болезнь начала тысячами косить людей в Европе. Но по-настоящему испугались, когда вести о масштабах заболевания и смертности стали приходить из США. Первоначально даже не верилось. Как же так? Оазис процветания, оплот демократии — и такое! Поражала откровенность Д. Трампа, регулярно оповещавшего в своём Твиттере о масштабах бедствия в США. Кто-то из завсегдатаев нашего телеэфира поспешил заявить о том, что Америке как супердержаве приходит конец, что миром теперь будет править Китай, а значит, с ним и надо дружить.
Болезненная ломка
Легковесные размышления о том, кто будет править миром, поутихли, когда стали проясняться масштабы бедствия. Пугали даже предварительные оценки возможных последствий: падение (по оценкам ВТО) мировой торговли в 2020 г. на 32%, глубокое снижение деловой активности и как следствие — катастрофическая безработица. Особенно пугающе звучат последствия эпидемии для малого бизнеса. Эксперты говорят о крахе 80%. А ведь люди, занятые в малом и среднем бизнесе, — по всему миру основа государственной стабильности.
Появились первые оценки последствий и для сферы политики. В Европе они уже дают о себе знать. Это всплеск национализма, экономического эгоизма, усиление роли государства и вкуса к защите национального суверенитета. Пример Великобритании с её брекситом может оказаться заразительным.
Для России уже в ближайшей перспективе наиболее чувствительным может оказаться рост безработицы, кризис среднего класса, нарастание бедности. При жёстком сценарии при общей численности рабочей силы в России в 70 млн человек без заработка могут остаться 10–15 млн. К тому же в случае затяжного падения мирового производства и торговли нам придётся учиться жить при очень низком уровне цен на нефть и газ. Энергетические наркотики, похоже, кончились. Предстоит серьёзная ломка. Ломка финансов, экономики, рынка труда.
Пока все прогнозы, размышления и предсказания (даже на уровне известных экспертов и международных организаций) носят гадательный характер. И понятно почему: нет ответа на главный вопрос — как долго продлится эпидемия коронавируса. Прогнозы разнятся — от умеренно оптимистических в несколько месяцев до более драматичных в несколько лет. Пока же эти обстоятельства не прояснились, власть возлагает надежду на медицину, на мужество врачей, на терпение населения и на учёных — что они уже в ближайшем будущем предложат человечеству новые средства борьбы за выживание.
В каком мы веке?
Но, на мой взгляд, следует подумать и о другом. В свете проблем, возникших в связи с нашествием коронавируса, было бы полезно задаться вопросом: а в каком веке мы живём? В мире каких ценностей? В правильном ли направлении идёт прогресс, развитие науки? Нам кажется, что мы вот уже два десятилетия пребываем в XXI веке. Мы радуемся техническим новинкам, благосостоянию, культуре, множеству полезных и бесполезных интеллектуальных игрушек. Мы и наши дети не вылезаем из интернета и соцсетей. Одни — в поисках новых знаний, другие (и всё чаще) — в поисках удовольствий и развлечений.
Не заслоняют ли эти внешние картины процветания каких-то других проблем, от которых зависит не только наша жизнь, но и судьба человечества? К примеру, ситуация с коронавирусом вдруг выявила бедственное состояние медицины даже в таких развитых странах, как США, и во многих государствах Европы. Мы «вдруг» узнали, что врачи — люди, которые лечат нас и спасают от смерти — во многих городах мира едва сводят концы с концами. И при этом во всём мире бешеные деньги тратятся на вооружение, на разработку всё более смертоносных видов оружия, на содержание военных баз, на гонку за мировым величием, на космическое соперничество. На днях, фактически в условиях коронавирусного траура, Д. Трамп вдруг заявил о правах США на разработку полезных ископаемых на Луне. Что это? Заявка на новое направление мирового соперничества?
* * *
Мы говорим о ХХI веке, а на самом деле по целому ряду направлений общественного развития многие страны застряли в прошлом веке и даже обнаруживают вкусы чуть ли не Средневековья. Положение женщин, детей, социальное неравенство, бедность, нарушение прав человека, семейное насилие, религиозная нетерпимость и, как следствие, терроризм — все эти атрибуты, казалось бы, прошлых веков присутствуют и в сегодняшней жизни. Жаль, что вспоминать и думать об этом человечество начинает лишь тогда, когда лицом к лицу сталкивается с трагедией. А многим политикам всё ещё хочется танцевать танго в стиле ХХ или даже ХIХ века.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
