В России очередная волна полемики о её месте в мире. Споры не новы. Они обостряются всякий раз, когда отношения между Европой (точнее, Евросоюзом) и Россией заходят в тупик.
Вячеслав Костиков, руководитель центра стратегического планирования «АиФ»:
На этот раз сигнал об очередном охлаждении пришёл из штаб-квартиры НАТО в Брюсселе. Москве дали понять, что в новой стратегии Североатлантического союза нашей стране будет отведена роль главного мирового злодея. А среди главных вызовов Европе и мировому сообществу фигурирует «растущая агрессивность России».
Для Кремля такого рода оценки стали неприятной неожиданностью. На недавней встрече министра иностранных дел Лаврова с генсеком НАТО Столтенбергом звучали призывы скорее к диалогу, чем к конфронтации. Вышло наоборот. И в Москве, похоже, поняли, что заблуждались по поводу нормализации отношений с НАТО.
Старые иллюзии и новые обиды
А ведь иллюзии были: в первые годы пребывания Владимира Путина в Кремле разговоры (вполголоса) шли чуть ли не о возможности вступления РФ в НАТО. Теперь же иллюзий, похоже, не осталось. Российский президент не мог не отозваться на такой поворот событий и дал им оценку в недавнем выступлении на Валдайском форуме. Повышенное внимание и в России, и на Западе вызвало то, что в оценках он пошёл значительно дальше простой констатации факта ухудшения отношений между РФ и НАТО. Путин коснулся более широких вопросов современного миропорядка. В частности, было сделано заявление о том, что «существующая модель капитализма себя исчерпала» и «миропорядок больше не может строиться на прежних теориях».
Как такого рода оценки скажутся на отношениях России и Западной Европы? Повернёмся ли мы к ней задом и начнём примеривать китайский халат, тюбетейки или арабские тюрбаны? Ведь при нынешней популярности президента его оценки воспринимаются населением России как серьёзные политические ориентиры. Хотелось бы надеяться, что непоправимого разрыва с Западом не произойдёт. Это противоречило бы всей истории взаимоотношений России и Европы, начиная с тех времён, когда Пётр I наведался с разведывательно-познавательной инспекцией в ряд столиц и обнаружил, что там есть чему поучиться и что позаимствовать.
Так кто мы?
Дискуссия на тему, чего в России больше – Европы или Азии, не нова. Она продолжается уже несколько веков. Конечно, петровские методы внедрения европейских нравов не отличались мягкостью. Вспомним хотя бы насильственное сбривание боярских бород. Или то, с какой железной волей и жестокостью Пётр взялся за строительство, по сути, первого по-настоящему европейского города в стране – Петербурга. Европейский флаг Петра подхватила Екатерина Великая, сделав упор на приобщение России к западной культуре. Её отношения и переписка с французским философом-революционером Вольтером стали для тогдашней русской элиты сигналом к освоению европейских путей развития страны. Это был конец затянувшегося боярского периода – периода бород, кафтанов, красных сапог и, главное, нескончаемых междоусобиц.
Но поиски «особого пути» так и не прекратились. Длительное время они велись в форме полемики (в большей мере литературной, исторической и нравственной) между русскими европейцами и славянофилами. Продолжается она и сегодня, но уже в виде политических споров между демократами горбачёвско-ельцинского разлива и новыми консерваторами, прикрывающимися авторитетом Путина.
Интересно, что исторические прения между сторонниками и противниками «особого пути» – славянофилами и европейцами – носили, за редким исключением, миролюбивый, часто ироничный характер. Споры не разделяли русское общество (как это порой случается сегодня) на патриотов и «иностранных агентов». Участники дебатов принадлежали к высшим слоям и были озабочены тем, как преодолеть то цивилизационное отставание и те авторитарные тенденции в политике, которые возникли в стране в результате длительного пребывания России под влиянием азиатской орды. Полезно отметить и то, что мировоззренческие и культурные отличия славянофилов и западников не мешали им смыкаться по важнейшим политическим вопросам. И те и другие выступали противниками крепостного права и считали, что России нужна независимая от власти судебная система.
Можно сказать, именно в петровско-екатерининский период Россия окончательно переоделась в «европейское платье».
«Труп капитализма»
Как слова Путина об «исчерпанности существующей модели капитализма» могут повлиять на текущую политику России и отношение граждан к европейскому вектору развития? Можно напомнить, что несколько дней назад в США признали-таки нашу экономику рыночной. А следовательно, частью глобального экономического сообщества.
Каково отношение граждан России к этим вопросам? Оно весьма противоречиво, в значительной мере под влиянием пропаганды (всё ещё остающейся во многом советской). Недавний опрос «Левада-Центра» (причислен к «иностранным агентам») показал, что 64% жителей РФ таят обиду на Евросоюз, полагая, что он дискриминирует нашу страну по политическим соображениям. А 57% и в будущем не видят нашу страну в составе Европейского сообщества. Тем не менее без малого 70% наших сограждан считают, что России следует укреплять взаимовыгодные связи со странами Запада.
Похоже, большинство жителей страны не понимают, в каком направлении России следует идти. И это непонимание в последнее время, на мой взгляд, стало усиливаться. Наших людей настораживает и даже пугает целый ряд сомнительных либеральных интерпретаций западной модели капитализма. Это касается, например, гендерных вопросов. На днях в США выдали первый паспорт, в котором в графе «пол» вместо слова «мужской» или «женский» вписана буква «Х». Что будут думать дети, которые видят среди взрослых не только мам и пап, но и таких вот людей «среднего пола»?
Много противоречивых подходов и к вопросу о приёме беженцев. Права человека вступают здесь в опасное противоречие со здравым смыслом и интересами коренного населения. Широкое гостеприимство в отношении мигрантов угрожает стабильности ряда стран.
Есть вопросы и к экологической политике. Чрезмерности и поспешности «зелёного крена» в энергетике могут привести к экономическим последствиям, которые сегодня трудно просчитать.
* * *
Удивительно, но, готовя тезисы для выступления Владимира Путина на Валдайском форуме (в частности, пассаж по поводу «исчерпанности капиталистического пути развития»), «спичрайтеры» почему-то забыли, что похороны капитализма длятся уже не первый век. Первым за лопату взялся 150 лет назад прадедушка коммунизма Карл Маркс. Потом инициативу перехватили русские марксисты. В ХХ в. капитализм хоронили все без исключения лидеры СССР. Похоронные марши над «трупом» звучали на каждом съезде КПСС и прекратились лишь при Горбачёве и Ельцине.
И что же, снова похороны?
Но реальность такова, что буржуазная модель развития при всех её изгибах, сложностях и противоречиях продолжает демонстрировать высокие показатели. Напомню, что ВВП США составляет 16% мирового. Тогда как наш – в 5 раз меньше. Что касается пресловутых «кризисов капитализма», то они, выявляя его противоречия, позволяют преодолевать их. В отличие от того, что произошло в СССР в 1991 г. Система «советского социализма» просто рухнула под тяжестью своих «достижений». А большинство некогда социалистических стран-братушек стали членами НАТО.
И, видимо, неслучайно на следующий день после выступления президента на Валдайском форуме последовало уточнение его пресс-секретаря Дмитрия Пескова от имени Кремля о том, что оценка существующей модели капитализма не повлияет на отношения России с западным миром. Лично мне стало как-то спокойнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
