Геннадий Бурбулис, госсекретарь России в 1991-1992 гг.
Приход Михаила Сергеевича на высший пост в стране был событием историческим, изменившим её судьбу. Но результаты его усилий вышли противоречивыми.
С одной стороны, Горбачёв состоялся как фигура мирового масштаба, выдающийся политический деятель ХХ в. Его идеям рукоплескал весь мир, он сыграл огромную роль в преображении Восточной Европы, в первую очередь - в объединении Германии. Он вполне заслуженно был награждён Нобелевской премией мира - за вклад в окончание холодной войны, за новые предложения по разоружению и за то, что человечество удалось отодвинуть от края ядерной пропасти.
Но в нашей собственной истории Михаилу Сергеевичу было суждено стать личностью весьма трагической. Если в отношениях с зарубежными партнёрами Горбачёв действительно проявлял «новое мышление», то, пытаясь решить проблемы родной страны, зачастую продолжал мыслить по-социалистически примитивно, нерешительно и даже трусливо. Мне кажется, он сам не понимал, что можно и нужно было делать под благородными лозунгами ускорения и демо-кратизации… Его понимание методов и целей перестройки оказалось драматически ущербным. Его отличали потрясающая способность затягивать неотложные решения и склонность уходить от ответственности за них. Он явно боялся демократических сил, которые сам вызвал к жизни.
В итоге он не смог противостоять тем соратникам из собственного окружения, которые не хотели вообще ничего менять. И случилась большая беда - для страны и для всех нас. От заговОров, забалтывания проблем мы пришли к зАговору путчистов 1991 г.
Впрочем, я бы отметил вполне достойную позицию Михаила Сергеевича, после того как Россия, Украина и Белоруссия заключили Беловежские соглашения. Он как никто понимал, что ничем уже не управляет, что после августа 1991 г. советская система развалилась до крайне опасного уровня. И создание СНГ было на тот момент единственным способом сохранить мир на пространстве бывшего Советского Союза.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
