«Перемен, мы ждём перемен!»

Едва ли стоит рассчитывать, что ситуация вокруг трагической гибели пассажирского лайнера, унёсшего 298 жизней, будет окончательно разрешена в ближайшие дни, недели или даже месяцы.

Противостоящие стороны так далеко зашли во взаимных обвинениях, в недоверии и во взаимной неприязни, что, каковы бы ни были результаты объективного анализа, окончательная точка в этом деле поставлена едва ли будет. Или будет поставлена не скоро. Киев, опираясь на гарантии США, будет придерживаться своей версии о виновности повстанцев и Москвы. Да и Вашингтон от своей прокурорской позиции не откажется. На кону политический вес США, где считают, что они всё ещё являются единственным центром мировой политики. Свидетельство тому - реакция США на объективный анализ, сделанный Генштабом России на основе космических данных: Вашингтон его просто «не заметил».

Что касается Европы, то она, скорее всего, займёт уклончивую позицию. Ссориться с Америкой она поостережётся. США не раз демонстрировали свою способность наказывать за непослушание не только противников, но и союзников. Вспомним недавние миллиардные штрафы, наложенные американскими судами на французские и швейцарские банки.

А как же эксперты, доказательства? А очень просто: если эксперты докажут, что в гибели «боинга» виновна украин­ская сторона, их выводы будут поставлены под сомнение или просто отвергнуты. Не исключено, что экспертам попросту не дадут добраться до истины. Как-то очень странным представляется тот факт, что «чёрные ящики», переданные повстанцами представителям Малайзии, уже оказались в руках англий­ских спецов (а следовательно, и спецслужб).

В любом случае США не прекратят свою обвинительную риторику против Москвы. Для сохранения своих мировых позиций Вашингтон заинтересован в новой холодной войне. Она фактически уже идёт. И если для её продолжения украинского сценария и «дела «боинга» окажется недостаточно, то Вашинг­тон напишет новые. Создаст новые очаги конфликтов, вовлекающие Россию в ситуации с труднопредсказуемыми последствиями. Покажет нам с трибуны ООН пробирку с «полонием», обвинит в том, что мы поставляем самодельные ракеты террористам из Хамас, и предоставит «неопровержимые доказательства» того, что к смерти Муамара Каддафи, оказывается, причастен Луговой...

А что же европейцы? Когда обнаружится, что в «деле с «боингом» «руки Путина» нет, а есть киевский коготок, они прибегнут к привычной дипломатиче­ской практике: в частных беседах шёпотом будут намекать: мы, дескать, всё понимаем, всё видим, но... против американского «лома» нет приёма.

Что это значит?

Это значит, что ситуация отторжения России как партнёра со всеми вытекающими отсюда экономическими и политическими последствиями может затянуться на многие годы. В условиях почти абсолютного доминирования США на финансовых рынках, в Интернете и в мировых СМИ Москва снова и снова будет попадать в положение мальчика для битья. Надежды на то, что Европа займёт хотя бы нейтральную позицию, не слишком велики. События на Украине вскрыли весьма печальный и для нас, и, в сущности, для самой Европы факт: сильнейшую, накапливаемую в течение всего послевоенного периода зависимость Европы от США. Эта зависимость распространяется и на многие азиатские страны. Вспомним, как Вашингтон выжимал из Японии негативные оценки действий Москвы.

Какие выводы должна сделать Россия? В условиях вынужденных и, судя по всему, длительных ограничений Россия должна сосредоточиться на решении накопившихся внутренних проблем. Ресурсы страны должны быть брошены не на внешнее державное благолепие, а на развитие. Нужно воспользоваться тем, что в течение ещё нескольких (но не бесконечных) десятилетий наши энергетиче­ские и сырьевые ресурсы будут востребованы в мире. А следовательно, у страны будут серьёзные финансовые средства. Эти средства должны быть пущены не на избыточное потребление, не на решение популистских задач, а на создание современного производства. Желательно высокотехнологичного. Нужно сократить зависимость нашей промышленности, в том числе и военной, от импортного оборудования и импортных компонентов. Нужно сократить зависимость от внешних заимствований и создать условия для того, чтобы отечественные капиталы не бежали за границу, а работали дома.

С кого пример?

Нужно изменить ситуацию, при которой большая земельная держава на 60% зависит от продовольственного импорта. Почему скромная по размеру сельхозугодий Германия обеспечивает себя собственным продовольствием, а мы, обладатели богатых чернозёмов и пастбищ, едим чужую картошку и чужое мясо? Почему Россия прорастает помпезными дворцами, а не дорогами? Зачем мы покупаем футболистов? Почему не имеем современной автомобильной промышленности, а наши патриотичные депутаты ездят на иномарках? Почему даже простейшие асфальтовые катки и экскаваторы мы покупаем за границей? Почему, имея богатейший опыт в энергетике, мы импортируем 45% газовых турбин, 50% трансформаторов и 100% оборудования для добычи нефти и газа на шельфе?

В Норвегии, чтобы стимулировать сельский труд и сократить отток населения из сельской мест­ности, государство доплачивает крестьянам за каждый взятый в работу гектар земли и отдельно за каждую корову, овцу или козу. Берите, люди добрые, только работайте на страну, кормите её! Вкладываясь в будущее, самые большие затраты Норвегия несёт на строительство дорог и на образование. А у нас? По недавнему признанию руководства «Автодора», «объём дорожного строительства в России ничтожен». А ведь кто-то, кажется, обещал, что в России к 2011 г. не останется плохих дорог!

Какие ещё должны произойти драматические события, какие нам на голову должны упасть «боинги», чтобы мы поняли наконец, что новую Россию нужно не рисовать на бесконечных форумах, а строить, что в России нужно делать не политические консервы, а живую политику? Во время перестройки вся страна вместе с Виктором Цоем пела:

Перемен! - требуют наши серд­ца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе, и в наших слезах,
и в пульсации вен:
«Перемен! Мы ждём перемен!»

Давайте же вспомним эти ритмы и слова. Страна заждалась.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции