События на Украине серьёзно расстроили отношения России с Европой. Многие россияне обижены: мы так любили вас, европейцев, а вы «легли» под «вашингтонский обком», обкладываете нас санкциями, не даёте виз, обзываете агрессорами...
Обида справедлива. Россия, похищенная большевиками из Европы в 1917 г., продолжает вызывать подозрения и с большим трудом протискивается в Европу. Предвзятость европейской элиты, страхи перед «московским медведем» возрождаются при каждом неосторожном шаге Москвы. К счастью, двигателем сближения является не столько политика, сколько бизнес, взаимные интересы. Экономический рост в Европе требует ресурсов. Россия их охотно и по сходной цене предоставляет. России требуются новые технологии. Европа их давала. Следом за экономикой шли политические, гуманитарные и культурные связи.
Мы такие же?
Когда при Горбачёве Россия приоткрыла границы для своих граждан, в Европу хлынул поток русских. Ехали с широко открытыми глазами. Сюрпризов было много. Поражали ухоженные города, дороги, налаженный быт, общественный транспорт, обилие товаров и продуктов, отсутствие привычных для российской жизни очередей. Вернувшиеся из поездок становились объектом огромного любопытства. Это сегодня многие вопросы звучат смешно, а тогда людей, привыкших к «советскому образу жизни», интересовали самые обыденные вещи: есть ли в магазинах мясо? Легко ли купить автомобиль? А детские сады там есть? А есть ли бесплатная медицина? Ответы опровергали привычные представления о «загнивающем Западе».
Но главное открытие было не в этом. Русские, которым десятилетиями внушали, что они принадлежат к особой породе «советского человека», обнаружили, что они такие же (или почти такие же), как французы, немцы, итальянцы, испанцы. Может быть, менее улыбчивые, менее раскрепощённые, но... европейцы. С небольшими различиями у нас та же одежда, та же еда, те же напитки. Тот же образ жизни, такие же отношения в семье и с друзьями. Когда на прилавках наших книжных магазинов появились «вредные» для советского человека европейские романы, а в театрах - пьесы, мы поняли, что с небольшими и не принципиальными различиями мы принадлежим и к единой культуре. А более вдумчивые люди, пообщавшись с католиками (которых в СССР клеймили врагами) и с протестантами, стали понимать, что мы, православные, при некоторых различиях в ритуалах и догмах принадлежим не к противостоящим церквям, а к единому христианскому миру. Что нас питают те же источники веры, культуры и истории.
Русский дух…
Сегодня, когда в нас заговорила обида на Европу, мы снова принялись искать в себе русские отличия, особую «русскую стать». И совершенно запутались. А в чём она, собственно, состоит, эта стать? Недавно в Коломенском проходил фестиваль славянской культуры «Русское поле», призванный, по задумке организаторов, выявить особенности нашей русской души. Посетителям показывали, как вяжут русские носки, как плетут кружева. Своё мастерство демонстрировали резчики по дереву, кузнецы и гончары. Но, восхищаясь умельцами, многие недоумевали: а что же в этих ремёслах особливо русского? Носки чудесно вяжут эстонцы, в Голландии плетут тончайшие кружева. В Германии масса кузнечных мастерских, где готовы подковать хоть свою, хоть русскую блоху. В Бельгии водятся вышивальщицы. Что касается знаменитых русских лаптей, то, оказывается, их носили и японцы, и даже австралийские аборигены. Вот тебе и русский мир! Сугубо русскими оказались разве что окрошка да квас...
Русский лубок
«Русский мир», в который нас пытаются вернуть сторонники идеи «Россия - не Европа», действительно существовал. Но он существовал в русской крестьянской общине, в крепостной среде и был далёк от песенно-лубочного, славянофильского восприятия народной жизни. Этот русский мир был выворочен, по словам М. Горького, «стальным плугом революции». В пролетарской же среде никакого «русского мира» (кроме водки и мата) никогда и не было. «Пролетарии не имеют отечества», - учил К. Маркс. Да и сам «русский мир», которым мы умиляемся, глядя на полотна Венецианова в Русском музее, был совсем другим.
«Где же тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература ХIХ века? - спрашивал М. Горький в своём знаменитом памфлете «О русском крестьянстве». - В юности я искал такого человека по деревням России и - не нашёл его». Пророчество же М. Горького о будущем этого мира было крайне жестоким: «вымрут полудикие, глупые, тяжёлые люди русских сёл и деревень…»
Русский мир, русское поле, русский сеятель, русская обитель, воспетые нашей народолюбивой классикой, конечно же, дороги нам. И он, конечно же, будет продолжать жить. Но как достояние русской истории, как поэтическое воспоминание, как драгоценная археологическая реликвия. Его и сегодня ещё можно обнаружить в народных песнях, в есенинских стихах, в старых фильмах. И - во всей его трагической обречённости - в кадрах старой кинохроники.
***
Почему же и кто пытается вернуть нас в этот утраченный мир? Политический смысл манёвра под лозунгом «Бегом из Европы» в целом понятен. Российская элита не справляется с тем, чтобы вписать Россию в европейские метрики и стандарты. Что значит идти в Европу? Это значит приноравливать нашу политическую культуру, наши институты, судебную систему и гражданские права к европейским. Идти в Европу - это значит сравнивать с Европой уровень нашей жизни, образования и медицины. Но согласитесь: почти любое подобное сравнение будет публичной поркой для нашей власти. Жить по-европейски для нашей элиты значило бы - умерить свою алчность и расточительство, снести заборы вокруг своих дворцов, отказаться от привилегий и фактической неподсудности. Жить по-европейски - это принять риски свободных выборов и примириться со сменяемостью власти. Готова ли она к этому? Ответа мы, понятно, не услышим. Заявляя, что «Россия - не Европа», элита лукавит. Сама она, конечно, очень хочет в Европу. Но без народа и без страны. И китайский халат она шьёт не для себя.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
