Процесс голосования на общероссийском уровне да еще и по столь нестандартному вопросу привлекает к себе внимание и общественников, и, естественно, политологов. Последние сегодня активно делятся наблюдениями, строят прогнозы и следят за тем, чтобы не было никаких нарушений в процессе.
Одним из тех, кто уже выразил свою гражданскую позицию, стал политолог, директор Института современного государственного развития Дмитрий Солонников.
АиФ.ru: Дмитрий Владимирович, как вы оцениваете весь процесс голосования?
Дмитрий Солонников: В соответствии с действующим законодательством голосование идет абсолютно легитимно. При этом на что можно обратить внимание? Голосование по поправкам в Конституцию — это не выборное законодательство. Есть моменты, на которые обращают внимание, так вот они, согласно закону, по которому мы можем голосовать по поправкам, абсолютно законы и справедливы. Они не совпадают с тем, к чему мы привыкли в рамках выборного законодательства, когда мы голосуем за избрание президента, губернатора, государственной думы. Это два разных закона, поэтому используются разные нормы, поэтому что-то, что кажется странным сейчас, для нынешней ситуации справедливо. Процесс идет нормально, легитимно, без серьезных вопросов.
— Как идет работа на участках? Для них же тоже непривычен формат семидневного голосования?
— Мы видим ряд замечаний, которые идут с избирательных участков. В частности, к нам в Общественную палату поступают такие замечания, их там несколько десятков. Даже сотни нет, что за пять дней голосования уже прошедших не так много. Это не критическая ситуация. 2000 УИКов, 5 дней голосования, и даже сотни замечаний нет. Большинство из них — это замечания, как раз актуальные для нынешнего момента. Это вопросы, связанные с безопасностью на избирательных участках: есть маски, нет масок, кто-то спустил маску на подбородок, кто-то, зайдя, не сразу нашел средства индивидуальной защиты и т. д. То есть люди в основном беспокоятся даже не о том, как идет процесс голосования с точки зрения результата, а с точки зрения организации его проведения. И даже не в избирательном вопросе, не с точки зрения техники голосования, а с точки зрения Роспотребнадзора, с точки зрения борьбы с распространением коронавируса. Что, конечно, без сомнения, очень важно в нынешней ситуации. Но к легитимности итогов отношения не имеет.
— Вы сами были на участке? Или голосовали дистанционно?
— Мы традиционно голосуем очно. Моя мама, мой отец — им за 80 лет обоим. Они попросили, чтобы я их на машине отвез до избирательного участка. Я с ними заехал, мы пришли на избирательный участок. Там, когда мы были, никого других больше не было. Поэтому опасности заразиться не было никакой. Средства индивидуальной защиты нам тут же выдали. Мы надели перчатки, маски, нам дали индивидуальные ручки. И мы там проголосовали на участке. Когда уходили, видели, что еще люди подходили. Сказать, что мы там за весь день были одни? Без сомнения — нет. Но так как процесс пролонгированный по времени, то скученности на участке в какой-то определенный промежуток времени нет. И это делает голосование более безопасным. Когда я ходил, на участке нарушений не было.
— В Сети регулярно можно увидеть жалобы то на отсутствие в списках, то еще на какие-то накладки.
— Часть нарушений, которые фиксируются, — это отсутствие людей в избирательных списках или там какая-то другая несостыковка. Это происходит каждый раз на всех выборах. У нас вручную эти списки сверяются. И, к сожалению, человеку свойственно ошибаться. То, что есть отдельные случаи, когда кого-то внесли, кого-то не внесли в избирательный список, кого-то куда-то перенесли, бывает, но это единичные случаи. На всех выборах человеческий фактор всегда присутствует, такие ошибки могут быть. Они открыто фиксируются, они признаются. Это подтверждает, что никакого системного искажения списков не было.
Каждый год списки меняются, потому что кто-то переезжает, кто-то женится, кто-то рождается, кто-то, к сожалению, умирает, кто-то меняет фамилию и т. д. Списки все равно каждый год корректируются. И в этой корректировке, к сожалению, отдельные ошибки могут быть. Они есть всегда, и это не страшно. Главное, их оперативно исправлять. А дальше спокойно на это реагировать. Их процент никаким образом не может подставить под сомнение итоговый результат. Он даже в статистическую погрешность не попадает.
— Как оцениваете такое пролонгированное голосование — сразу 7 дней? Какие вообще основные плюсы в этой кампании можно выделить?
— Первый раз в стране мы голосуем 7 дней подряд, такого не было. И это нужно будет дальше оценивать с точки зрения успешности или неуспешности. То, что избирательные участки приближены к жителям — это два. Есть и мобильные избирательные участки, и возможность проголосовать не только в помещении УИКа. Избирательные участки выносят в скверы, и есть расписание, где, когда какой участок будет. Это, конечно, удобно, с одной стороны. С другой — создает наибольшую безопасность. На открытом воздухе заразиться невозможно. Это удобный, важный момент сегодня. Критика по поводу выносных участков со стороны отдельных экспертов, на мой взгляд, не очень состоятельна. В принципе, это не очень сильно отличается от известной нам всем технологии переносных урн. Мобильные участки, расположенные во дворах, — это примерно те же самые переносные урны. Ничего такого сверхнового в этом нет. Но это создает большее удобство, это создает большую возможность для того, чтобы граждане проголосовали.
Отдельно стоит вопрос информирования в данной ситуации, так как здесь нет конкурирующих, борющихся субъектов, к чему мы все привыкли — разные партии, разные кандидаты, которые агитируют в свою поддержку. Здесь этого нет. Здесь нет агитации за или против, есть информирование. Но опять же нет дня тишины. Мы видим экзитполы, которые публикуют данные, обсуждающиеся по ходу голосования. Такое тоже невозможно при избирательных процедурах. Это вот нововведения. Они все легитимны. Большинство из них просто создают дополнительные удобства для того, чтобы люди могли выразить свое мнение.
