Стремительно установили имя убийцы Егора Щербакова, стремительно его нашли, стремительно на вертолёте представили пред гневными очами главы МВД Владимира Колокольцева.
Обязательная жертва
Овощная база в Бирюлёво, давно отравлявшая жизнь местным жителям, подвергается всесторонним проверкам и, возможно, вовсе прекратит своё существование.
Как говорил кот Матроскин, «ура, заработало!».
Мучает только один вопрос — а обязательно для этого нужно было принести в жертву жизнь молодого парня? Обязательно надо было исковеркать судьбу молодой девчонке, на глазах которой зарезали любимого? Обязательно было доводить жителей района до крайней степени озлобления, когда они готовы бросаться на ОМОН?
И понимаю: да, обязательно. Потому что иначе сегодняшняя российская система эффективно работать не может. Она способна отвечать только на прямые угрозы своему собственному существованию.
Не убийство Егора Щербакова потрясло высоких чиновников, а вышедшая на улицы озлобленная толпа, которая, уже не веря в правосудие, готова была линчевать того, кто ей под руку попадётся.
К сегодняшнему положению вещей мы шли долго и уверенно. Со времён перестройки про воспитание в духе интернационализма, про новую общность людей, именуемую советским народом, забыли. А ничего нового так и не придумали.
Грех предательства
Многие по сей день не отдают себе отчёта в том, какого масштаба катастрофа произошла вместе с распадом СССР. Не просто развалилось государство — были сломаны судьбы десятков миллионов человек.
Миллионы русских, живших в республиках бывшего СССР, после 1991 года стали в лучшем случае «людьми второго сорта», а в худшем — недочеловеками. Кто мог, уезжал в Россию, бросая всё нажитое, которое тут же подбирали освободившиеся от «ига империи» аборигены. А кто не мог, оставался жить зачастую в полной нищете и бесправии.
Большая Россия предала этих людей. Разменяла на политические и экономические интересы. А элита новых государств стала строить на их унижении национальное самосознание.
Русские, когда-то приехавшие в союзные республики строить заводы, растить хлеб, учить детей, русские, десятилетиями жившие в мире и согласии с местными народами, теперь были объявлены «колонизаторами и угнетателями».
Если старшее поколение к новым веяниям относилось сдержанно, то для молодёжи понятие «русский оккупант и угнетатель» стало частью самосознания. Даже если захотеть, изменить его теперь архисложно. Но штука в том, что менять никто и не хочет.
Русские, оставшиеся в республиках бывшего СССР, за два десятка лет хлебнули лиха по полной. В России про эти страдания не знают и знать не хотят.
За это равнодушие придётся теперь заплатить сполна.
Мигранты. Новая волна
Благодаря реформаторству Гайдара и прочих либеральных экономистов, промышленность в стране была разгромлена, престиж рабочих профессий упал до нуля.
Когда государство стало выходить из кризиса и потребовались рабочие руки, оказалось, что в России с этим дело обстоит неважно. Одни принципиально не хотят осваивать рабочие специальности, другие выдвигают такие требования, что работодатели не готовы их нанимать.
И пошёл в Россию поток рабочих из бывших республик СССР. Условия жизни там оказались такими, что Россия теперь выглядела раем и землёй обетованной.
Пользуясь их безвыходным положением, работодатели эксплуатировали их безбожно, платя копейки. Но граждане бывших союзных республик были согласны на всё — полное бесправие в России оказалось лучше, чем свобода дома.
Поначалу в Россию ехали квалифицированные кадры — те, кто вырос в СССР, учился в советской школе, воспитывался в духе интернационализма и уважения к чужим традициям. Сантехниками и дворниками становились вчерашние дипломированные инженеры, учёные, доктора наук…
Но время шло… И наступил момент, когда мигранты, едущие в Россию, изменились. Теперь это те, кто вырос в постсоветский период, кто не знает русского языка, но твердо усвоил, что русские — это оккупанты и колонизаторы.
Они едут в Россию работать от безысходности, но они ненавидят «колонизаторов», потому что их со школьной скамьи учат, что все беды их родного государства произошли из-за «русских оккупантов».
А зачем уважать оккупантов? Зачем уважать их традиции? Их надо ненавидеть и мстить им, если представится для того случай.
Отчуждение
Тем более что приезжающие в Россию быстро узнают от соплеменников и убеждаются сами, что «русские оккупанты» продажны. Здесь всё можно купить за деньги — разрешение на работу, документы, регистрацию, гражданство, даже суд. Русские настолько продажны, что за деньги могут позволить разместить в подвале жилого дома десяток мешков с гексогеном или пропустят на борт самолёта смертниц с «поясами шахидок».
А ещё продажны русские женщины, которые готовы отдаваться всем направо и налево за деньги. А если русская женщина не хочет отдаваться, то её можно взять силой, благо её родные не будут идти по следу насильника, дабы перерезать ему горло.
И в стране оккупантов мигранты формируют свои замкнутые общины, постепенно вытесняя из занятого района «русских оккупантов».
А в России, в свою очередь, подросло своё поколение молодёжи, которое не помнит времена СССР и воспринимает мигрантов как чужих, пришлых, устанавливающих свои порядки, грабящих и насилующих коренное население. И эта молодёжь начинает мстить «чуркам» — жестоко, по-звериному.
Отчуждение и взаимная неприязнь, переходящая в ненависть, застит глаза. Никто уже не хочет замечать того, что среди тех, кто приехал работать в Россию, множество тех, кто трудится на совесть, кто осваивает язык, кто помогает местным от души и уважает традиции русских.
А мигранты престают замечать, что русские — это не только жестокие чиновники и продажные полицейские. Что русские в большинстве своём — это гордый и достойный народ, который хочет жить в мире с соседями, который не стремится кого-либо покорять и унижать, который слишком хорошо знает, что такое война.
Над пропастью
Единения не получается. Чиновники, знающие толк в политических интригах, «откатах» и «распилах», понятия не имеют, как выстраивать межнациональные отношения.
Они реагируют тогда, когда уже поздно. Тогда, когда очередного русского парня находят зарезанным на улице. Тогда, когда из бытовки достают обугленное тело сожжённого трудового мигранта.
Воспитывать тех, кто сегодня режет на улице людей другой нации, уже поздно. Воспитывать надо тех, кто сейчас сидит за партами, а тех, кто убивает на улицах, надо безжалостно карать, невзирая на то, гражданином какого государства он является и к какой нации принадлежит.
Но чтобы правильно воспитывать, нужен разум, а чтобы карать, нужна воля. Вы часто замечаете то и другое у представителей современной власти?
Счёт дел, подобных делу об убийстве Егора Щербакова, идёт уже на десятки, если говорить о случаях, которые имели хоть какой-то общественный резонанс. Случаев, когда у родных погибших не оказалось возможности поднять шум вокруг трагедии, сотни, если не тысячи.
И разве что-то меняется? Атмосфера страха и ненависти нарастает, и от этого возникает чувство какой-то совершенной безнадёги.
Похоже, для того, чтобы что-то изменилось по-настоящему, власти нужны не локальные беспорядки, а масштабное столкновение на межнациональной почве, с десятками жертв, подобное Сумгаиту-1988. И судя по всему, оно значительно ближе, чем кажется.
А пока можно с уверенностью сказать — Егор Щербаков не последний, кто заплатит жизнью за ошибки политиков, доведших ситуацию до сегодняшнего положения. Новая кровь и новые погромы — лишь вопрос времени.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
