Дюков Александр Решидеович 21:06 29/04/2013
Формирование коллаборационистских структур в Прибалтике имеет несколько этапов. Первый этап – это создание полицейских батальонов, которые начали создаваться уже в 1941 году, и весьма активно использовались для карательных операций не только на территории Прибалтики, но и за её пределами, например, на территории Белоруссии. В эти батальоны обычно шли представители так называемых «национальных партизан», то есть профашистских или откровенно фашистских подпольных структур, которые находились на связи с германскими спецслужбами, и организовывали летом 1941 года так называемые «восстания» в тылу советских войск. Например, в Литве такой организацией, достаточно массовой, был «Фронт литовских активистов», который организовывал и восстание, и массовые погромы евреев, и много других вещей. Эти люди при приходе немцев уже были с оружием в руках, были мотивированы на борьбу с советской властью, уже были в крови тех, кто симпатизировал Советскому Союзу, а также евреям. Вот этих людей переформировывали в полицейские батальоны и посылали дальше совершать карательные акции.
Формировались также из добровольцев и другие полицейские батальоны.
К 1943 году начинается уже следующий процесс – процесс создания коллаборационистских формирований, которые должны были использоваться не только для карательных операций, но и для использования на фронте. Допустим, в Латвии был создан легион СС. Первоначально в состав легиона включались те же полицейские батальоны. Они, естественно, переформировывались. Потом в составе легиона создавались более крупные войсковые формирования, и, как известно, в итоге в Латвии было создано две дивизии Ваффен-СС, которые использовались на фронте, а также иногда привлекались для каких-либо карательных операций.
Каков был состав этих дивизий? Во-первых, это те же самые добровольцы: военнослужащие из полицейских батальонов, из других коллаборационистских структур, которые просто были влиты в состав легиона. Во-вторых, это те, кто приходил туда по призыву. Призыв в латвийский легион, вплоть до 1944 года, осуществлялся на выборной основе, то есть человек мог выбирать, куда он идёт. Он мог пойти служить в легион Ваффен-СС, мог пойти исполнять какую-то трудовую повинность. И наконец, если ему не хотелось делать ни того, ни другого, и он уклонялся от призыва, то он попадал в лагерь на полгода. Фактически здесь был предоставлен выбор. Большая часть призывников шла в легион Ваффен-СС, и этот выбор они делали сами и добровольно. Их бы не расстреляли, если бы они не захотели пойти в легион. Альтернатива была в том, что им нужно было трудиться, копать землю где-нибудь или что-то строить.
В 1944 году, когда дела на фронте пошли плохо, немцы сделали альтернативой призыву в легион – расстрел. Последние призывы в латвийский легион Ваффен-СС действительно шли под принуждением.
Видел в вопросах читателей один вопрос, в котором говорилось, что раз они по принуждению вступали в легион, то, наверно, это было не осуждаемо. Мы должны понимать, что грести всех, кто когда-либо был в легионе Ваффен-СС, под одну гребёнку, конечно, не правильно. Есть следующие категории: есть те, кто пошёл туда добровольно, кто ещё в полицейских батальонах участвовал в карательных операциях, то есть это практически весь офицерский состав, весь унтер-офицерский состав и первые призывники, которым давалась альтернатива. Эти категории не попадают под оправдательную часть Нюрнбергского трибунала, они принадлежат к преступной организации. Те, кто был загнан в легион в 1944 году под угрозой расстрела, вне всякого сомнения, преступниками, если они сами не совершали преступлений, быть не могут. То есть нельзя сказать, что они принадлежали к преступной организации. Вместе с тем, нужно понимать, что они воевали на той стороне, которая несла их народу малоприятное будущее. Планы нацистов в отношении латышей хорошо известны. Гитлеровцы предполагали значительные репрессии после войны, ассимиляцию, изгнание и много других, крайне печальных, для народа вещей. Мы понимаем, что людей загнали в легион под угрозой расстрела, но из этого нельзя сделать вывод о том, что они являются героями. Они были на той стороне, которая несла их народу страшную участь. Коль скоро они там были, коль скоро они не дезертировали, коль скоро они даже сражались на фронте или в тылу, то их действия не были преступными, если они не совершали преступления лично, но их действия, конечно, не могут являться героизируемыми, даже если мы становимся на точку зрения из Латвии.
AIF.RU Ведущий конференций 21:09 29/04/2013
Если говорить о тех документах, которые Вы публикуете, или когда Вы пишите о «Зимнем волшебстве», то эти деяния коллаборационистов были осуждены судом? Или речь идёт о преступлениях, которые фактически остались безнаказанными?
Дюков Александр Решидеович 21:09 29/04/2013
В советское время был ряд судебных процессов над военными преступниками, в частности, из 19-го и 21-го латышских полицейских батальонов. Тех, кто совершал преступления, старались выявлять и в послевоенное время, и вплоть до 80-ых годов в Советском Союзе. Естественно, их наказывали. Выявить всех, просто по объективным причинам, было невозможно. Как выявишь преступника, как обоснуешь его преступную деятельность, если все свидетели этих преступлений, как, например, при карательной операции «Зимнее волшебство», были уничтожены. Не всегда можно это обосновать. Те из коллаборационистов, кто сбежал на Запад, и вовсе остались безнаказанными, потому что в условиях «холодной войны» Запад рассматривал этих людей как полезных антикоммунистов. Естественно, они не преследовались. В качестве примера могу привести историю главы Временного правительства Литвы Амбразявичуса, который был в 1941 году прямо причастен к Холокосту. Несмотря на это, он никакого наказания, будучи на Западе, не понёс. И это не единичный пример. Говорить о том, что все, кто тогда совершал преступления, наказаны, невозможно. К сожалению, далеко не все. Если в Советском Союзе был наказан кто-то, опять-таки не все, то на Западе среди тех, кто бежал, не был наказан практически никто.