Начался пост. Жди искушений?

Ведущий конференции: Друзья, доброе утро! Мы находимся в пресс-центре «Аргументы и факты». Меня зовут Наталья Кожина. Сегодня у нас в гостях председатель Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви Владимир Романович Легойда. Владимир Романович, спасибо огромное, что нашли время и пришли к нам в гости. Легойда Владимир Романович: Здравствуйте! Спасибо, что пригласили. Ведущий конференции: Владимир Романович, перед тем, как приступим к вопросам наших читателей, мне бы хотелось немного обозначить тему. Она у нас непростая. В народе ходит такое выражение: «Пришел пост, жди искушений». С одной стороны, пост – это время очищения, а с другой стороны, время, когда обостряются не самые лучшие качества в человеке, появляются какие-то препятствия. Как Вы считаете, это народное изречение имеет под собой какую-то почву или нет? Легойда Владимир Романович: Какую-то, безусловно, имеет. Может быть, не указывает на самую главную составляющую поста, хотя я на своем скромном опыте убеждаюсь, что пост – это объективная история. Верующий – не верующий, но все равно в пост происходят всякие события, которые заставляют по-другому посмотреть на себя, на окружающий мир, а лучше всего, мне кажется, о посте сказал Шекспир в «Гамлете»: «Я повернул глаза, зрачками в душу». Пост – это время, когда человек должен повернуть глаза, зрачками в душу, главное, чтобы он не увидел там то, что увидел несчастный Гамлет – сплошные пятна пустоты. Очень сильный и великопостный образ, мне кажется. Ведущий конференции: А Вы сами поститесь? С родом Вашей деятельности, когда Вы общаетесь с большим количеством людей, ходите на какие-то светские мероприятия, это у Вас гармонично происходит, нет никаких противоречий? Легойда Владимир Романович: Если Вы имеете в виду «пищевую» составляющую поста… Ведущий конференции: Скорее духовную. Большое количество людей, пост ведь подразумевает, что и в театр нельзя ходить и еще какие-то мероприятия. Легойда Владимир Романович: Я грешен, был позавчера в театре на премьере Занусси «Король умирает» в Театре на Таганке. Я очень люблю творчество Занусси, мне кажется, что замечательный был спектакль. Что касается работы, наверное, есть какие-то сложности. Они в любой ситуации есть. А с едой у меня никогда не было проблем. Самое простое для меня в посте – это не есть определенные виды продуктов. Ведущий конференции: То есть все эти разговоры, особенно среди людей, которые только приходят к этому и чувствуют какую-то внутреннюю потребность поститься, о том, как это сложно, это все отговорки? Легойда Владимир Романович: Я не думаю, что это всегда отговорки, потому что все очень индивидуально. Есть категория людей, которым не нужно поститься, я имею в виду в плане ограничений в пище, строго: беременные женщины, люди с различными заболеваниями, поэтому не нужно здесь проявлять резвость не по разуму. Насчет поста мне врезалось в память, давно мой знакомый, рассказывая о первом посте в своей жизни, сказал: «Я постился так постился, я перед причастием неделю ничего не ел, всех вокруг осуждал». Этот образ отложился у меня в голове с таким индикатором: что есть настоящий пост, а что нет, что все-таки отношение к себе, к своей внутренней жизни и к окружающим людям это определяет. Ведущий конференции: Для меня это тоже актуально, для меня самое страшное в посте – не то, как себя ограничить в пище, а то, как свои мысли в правильном русле держать. То есть не так страшно, грубо говоря, съесть кусок колбасы, чем осудить ближнего? Легойда Владимир Романович: На мой взгляд, четко нужно понимать, что любые ограничения, пищевые, какие-то другие, телевизор, интернет – это ведь только средства, а не цель. Если цель поста, чтобы через 40 дней поместиться в платье, в которое вы не помещались уже полгода, то, наверное, это не самый правильный пост, а вот если вы, как гениально сказал Шекспир, повернули глаза зрачками в душу, то, наверное, вы на правильном пути. А эти вещи должны просто помогать, они реально помогают. Я ни в коем случае не хочу сказать, что не важно, что ты ешь, это действительно человека дисциплинирует, потому что, когда ты плотно покушал, да еще с какими-то возлияниями, сложно на молитву становиться, да и вообще о чем-то подумать, мысли в районе желудка находятся в этот момент, это важно, но это все равно исключительно средство. Ведущий конференции: Владимир Романович, сейчас в интернете активно обсуждается тема панк-молебна, от этой темы нам никак не уйти, достаточно много вопросов относительно девушек. Мне бы хотелось, чтобы Вы как-то прокомментировали эту ситуацию, как на самом деле это видится церковью? Легойда Владимир Романович: Честно скажу, что с профессиональной точки зрения, в данном случае не только с позиции церкви, но и журналистской, пиаровской работы, могу сказать, что все мы сейчас работаем бесплатными пиарщиками этой самой группы, название которой я произносить не хочу, потому что мы как-то легко ввели его в обиход. Давайте переведем на русский наиболее приемлемым способом и посмотрим, сможем ли мы его произносить. Мне не хочется. Чем меньше мы будем об этом говорить, тем лучше будет для нашего и так нездорового общества. С точки зрения его состояния будет лучше, если б мы поменьше говорили. Но раз уж вопрос задан, что могу сказать? Очень важный момент. Многие говорят, что они случайно зашли. Не случайно, потому что события, которые чаще всего обсуждаются, это события, которые произошли 21 февраля в храме Христа Спасителя, а 19 февраля в Елоховской церкви был подготовительный акт, там их просто быстро вывели, но они успели что-то заснять, потому что ролик, который до сих пор находится в интернете, смонтирован из 2-х кусков, кусок из храма Христа Спасителя и кусок из Елоховской церкви, поэтому это уже рецидив был. Церковь больше всего озабочена состоянием души человека, и если говорить о состоянии души человека, то никаких движений не видно с точки зрения того, что эти дамы о чем-то задумались, что они сожалеют. Огромная группа поддержки, которая говорит: «Что такого? Люди зашли, помолились». Даже язык не поворачивается называть это панк-молебном, только в очень жирных кавычках. Понятно, что не все чувствуют боль верующего человека, но я всегда привожу такое сравнение. Представьте, что на Ваших глазах издеваются над Вашей матерью и Вы ничего не можете сделать. Вот ровно такое чувство было у меня, когда я смотрел этот ролик. Он длится всего полторы минуты, но я заставлял себя досмотреть его до конца, это было очень тяжело, вплоть до физического ощущения боли. Я бы очень хотел, чтобы это услышали. Мы говорим, что хотим жить в демократическом обществе, мы говорим о правах человека, так давайте усвоим фундаментальную истину: моя свобода заканчивается там, где начинается боль другого человека. Это очень важно. Если мы не согласимся с этим принципом, у нас постоянно будут происходить такие вещи. Ведущий конференции: Одна из наших читательниц спрашивает: «Вам не кажется, что Ваши комментарии наталкиваются на стену стереотипов и предвзятости», потому что я тоже, когда читала Ваши комментарии, и не только Ваши, которые касаются этой темы, много раз встречала массу обвинений в адрес церкви. Легойда Владимир Романович: То есть к вам в дом пришли, в доме нагадили, потом пришли правоохранительные органы, задержали тех, кто нагадил, но это, конечно, вы их посадили. Ведущий конференции: Объясните эту ситуацию. Это же не церковь дала указание посадить этих девушек. Легойда Владимир Романович: Церковь не может дать указание. Мне кажется, это вообще абсурдно предполагать. И когда нам сейчас говорят обратиться к следствию, а с чем мы должны сейчас обратиться к следствию? Я свою точку зрения высказывал, и не только я, но и другие официальные представители церкви тоже, и говорил, что мы вряд ли будем настаивать, когда дело будет рассматриваться в суде, на каком-то реальном сроке заключения. Я считаю принципиальным для всех нас, не только верующих, правовую оценку этого действия. Сейчас возбуждено уголовное дело по статье «Хулиганство», сейчас многие верующие люди пишут письма в Патриархию, прокурору, о том, чтобы этот ролик отсмотрели на предмет того, не содержит ли он состава преступления по статье 282 «Экстремизм», это тоже должно быть решено в правовом поле. Мы на этом настаиваем, должна быть дана именно правовая оценка. А когда нас призывают вмешаться, что мы должны сказать? Давайте всех отпустим и сделаем вид, что ничего не произошло? Кто нам сейчас говорит: «Вмешайтесь»? Те же люди, которые говорят, что Церковь все время вмешивается. Так если вы не хотите, чтобы мы вмешивались, зачем же вы сейчас нас просите? Надавить на власть? Пусть власть в правовом поле решает. Мы все понимаем, что наша судебная система несовершенна, поэтому мы настаиваем на том, чтобы это был честный суд, мы хотим, чтобы это в законодательном плане было рассмотрено, но если мы, понимая все несовершенство судебной системы, не будем в любом случае настаивать на правовом рассмотрении вопросов, если мы будем исходить из того, что у нас судебная система плохая, законы плохо работают, решим все по звонку, значит мы правовое общество не построим никогда. Ведущий конференции: Меня вот какой вопрос волнует из того, что Вы сказали. Я понимаю, что Церковь не должна вмешиваться, но, может быть, какие-то попытки со стороны Церкви были пообщаться с этими девушками, как-то их вразумить, с родителями их поговорить? Легойда Владимир Романович: Сегодня в следственном изоляторе, в котором содержатся эти женщины, будут два священника, но они регулярно ходят, это люди, которые, как мы говорим, окормляют этот следственный изолятор. Я не исключаю, что такая встреча состоится, и очень надеюсь, что из этой встречи не будет сделан очередной перфоманс. Ведущий конференции: Одна из наших читательниц спрашивает: «Все понимаю, но зачем было сажать девушек, общественные работы по ним плачут, пусть отправляют их мыть пол в том же самом храме, или еще что-нибудь полезное делать, такой мысли не возникало?». Я немного перефразирую этот вопрос. Мне хочется понять. Как Вы считаете, какая должна быть мера наказания применена? Я понимаю, что Вы не юрист. Легойда Владимир Романович: Я не юрист. Я считаю, что мера наказания должна быть такая, которая соответствует нашему законодательству. Если они будут признаны виновными в хулиганстве, мне кажется, что для этого есть все основания, то максимальный срок по этой статье 7 лет, то есть в самом жестком случае. Я не думаю, что 7 лет, но опять-таки ощущения – категория не научная, и я – не эксперт. Более того, я не исключаю, что если будет жесткий приговор, то мы можем тогда обратиться с тем, чтобы этого не произошло. Мне кажется, что реальный срок здесь вообще не нужен, максимум какой-то условный срок, но принципиальная оценка должна быть дана. Если сейчас этого не произойдет, если мы просто закроем дело и сделаем вид, что ничего не произошло, это будет неправильно. Вот о чем идет речь.

Насколько я понимаю, речь идет о том, освобожден ли архимандрит Ефрем? Насколько я знаю, вопрос пока не решен. Что касается Святынь, то у нас постоянно какие-то Святыни прибывают в Москву из других российских городов и из других пределов Русской Православной Церкви. В ноябре у нас проходит ежегодная выставка «Православная Русь», куда всегда привозится какая-то Святыня.

А почему всплеск такой был, связанный именно с Поясом Богородицы?

Мне вообще кажется, что это феномен, который требует осмысления и изучения. Во-первых, потому что это действительно величайшая Святыня, а, во-вторых, потому что об этом стали говорить и в социальных сетях, ведь мы такой бум социальных сетей никогда не переживали. Информация мгновенно распространялась сетевым способом, средства массовой информации проявили внимание, и конечно мне кажется, что это некий ответ на духовную потребность человека, которая выразилась в поклонении Поясу Богородицы. Конечно, какие-то Святыни постоянно будут у нас появляться.

А как отследить это?

Надо смотреть официальные ресурсы Русской Православной Церкви, на нашем сайте всегда это анонсируется.

Фраза «сел и общайся с Богом» мне почему-то напомнила такой эпизод из моей жизни. Я учился в Америке в университете. Помню как-то мы были в общежитии у знакомых и одна девочка говорит: «Ой, давно я с Богом не говорила». Села на кровать, поговорила с Богом и потом мы дальше общались. Что касается скамеек в храмах, я как-то спросил у одного священника московского храма, храм этот славился очень длинными богослужениями, он мне ответил, что ему часто задают вопрос: А у вас в храме сидят? – У нас в храме даже лежат, потому что когда Рождественская служба идет 6 часов, некоторые просто ложатся на пол и лежат. Если говорить серьезно, то, скажем, в греческих православных храмах есть так называемые стасидии, это такие как бы опоры, монахи, когда молятся, опираются на них руками, но там действительно очень длинные богослужения, поэтому какого-то запрета на сидение нет. И в храмах, как правило, скамеечки у нас ставят и можно сесть, но не так как в католических.

Там невозможно сидеть, когда служба идет, особенно когда много людей.

Это потому что очень много людей. Именно поэтому мы говорим о необходимости строительства храмов в Москве. Я много езжу по России и во многих храмах есть какие-то лавочки, скамеечки. В Европе в православных храмах есть такая традиция, там часто стоят стулья, лавки. Стулья или их отсутствие не имеют каких-то супержестких установлений, есть моменты богослужений, когда не сидят никогда. Мне лично кажется, что есть традиция, к которой надо относиться с уважением, но есть люди, к которым нужно относиться с пониманием, поэтому пожилые люди, люди, которые физически не могут выстоять службу, конечно, должны иметь возможность сесть. Моя мама, когда ходит в храм, берет с собой стульчик раскладной. Я не вижу в этом какой-то большой проблемы ни с одной, ни с другой стороны, то есть мне не кажется, что отсутствие скамеек – это главное препятствие для вхождения в храм, равно как и не кажется, что нужно стоять до конца, когда уже еле стоишь. Как сказал один замечательный священник: «Лучше сидя думать о Боге, чем стоя о ногах».

Выбор веры – это всегда добровольный выбор, но давайте вот о чем подумаем. Питание ребенка – это добровольный выбор или нужно смотреть за тем, как ребенок питается? Если мы говорим о детях, то логика крещения младенцев такая же, как логика кормления младенцев. Их надо кормить, чтобы они жили, и кормить надо тем, что они могут кушать, что им полезно. Точно так же и здесь. Мы исходим из того, что помимо физического питания, человеку нужно и духовное, некая защита. Крещение – и есть ограждение ребенка от какого-то духовного зла, потому что мы исходим из того, что помимо материальной реальности, есть реальность духовная. Такова традиция Церкви с момента ее возникновения. Если вы почитаете Евангелие или Новый Завет, увидите, что апостолы, то есть те люди, которые лично знали Христа, крестили людей семьями, вместе с младенцами. Тут важно другое, мне кажется, понимать. Это не отменяет добровольного выбора, потому что ребенок растет, если удается родителям привить правильные с этой точки зрения воззрения, то он остается верующим. Есть люди, которые делают свой выбор сознательно не в пользу веры потом. Крещением младенца вы у него свободу выбора не забираете. Один мой друг замечательно сказал, когда его спросили, как можно детям рассказывать о вере, пусть сами выбирают: «Вы детям рассказываете про корабли, птиц, марки, музыку, если вы ими интересуетесь? Так как же вы не будете им рассказывать про то, что для вас является самым дорогим». Представьте, мы утром становимся с женой на утреннюю молитву, подойдут наши дети и спросят: «А что вы делаете?». А я им отвечу: «Идите, идите, детки. Пока вам не исполнится 16 лет, я вам ничего об этом не скажу». Смешно же. А с крестными или, как правильно их называть восприемниками, традиция такая. В Церкви с точки зрения канонической восприемники нужны как раз для младенцев, то есть для тех, кто не может в полной мере участвовать в обряде, потому что во время крещения нужно произнести символ веры, отречься от Сатаны и восприемник выполняет важнейшую функцию – он делает это за ребенка, он как бы берет на себя ответственность. Основная его задача не подарки на именины и день рождения дарить, что тоже не плохо, а молиться за этого ребенка, во время взросления ребенка говорить с ним о вере, объяснять ему что это такое. Традиционно в Русской Церкви у мальчика должен быть восприемник мужчина, у девочки – женщина. Взрослым вообще крестные не нужны. Мой друг крестился уже во взрослом возрасте, и я был у него крестным. Для нас это, конечно, важно, но это не имеет какого-то канонического значения, а для наших человеческих отношений это духовное родство очень важно.

Спасибо большое. Я не очень понимаю, что значит противоречива. Очень сложно без конкретных примеров говорить. Как отличить? Да, такая проблема есть. Иногда выходят книги, которые, как сейчас принято говорить, позиционируются в качестве православных, но таковыми не являются, не имеют отношения к учению Церкви, содержат какие-то воззрения, Церкви не свойственные. Именно с этой целью Издательский совет Русской Православной Церкви дает специальное разрешение для книг, которые могут быть представлены в церковном распространении. Это разрешение не означает, что книга хорошая и плохая. Если книга получила это разрешение, то с точки зрения православного вероучения она не содержит каких-то мыслей, которые этому вероучению противоречат. Поэтому в принципе в храмах сегодня не должно содержаться литературы, которая не соответствовала бы православному вероучению. Может быть, где-то еще есть, но мы над этим работаем. Если человеку это действительно важно, то нужно читать Евангелие, думать, размышлять. Можно всегда посоветоваться со священником. Сейчас очень много сайтов, мы живем в эпоху виртуального общения, где можно задать вопрос.

Знаете, когда много информации, в этом, наверное, вся проблема, ее слишком много, не понимаешь, что читать.

Представьте, что Вы хотите купить книгу по медицине. Вы приходите в магазин и видите там 1200 книг. Вы начинаете смотреть. Как определить, какие хорошие и какие нет? Есть какие-то признаки? В научной литературе – наличие рецензентов, отсутствие странной терминологии с большой буквы, большое количество больших букв – первый признак ненаучной литературы, или еще что-то. Точно так же и здесь. Если хотите посмотреть на сайте, то лучше зайти на официальный сайт pravoslavie.ru, где можно задать вопрос священнику.

На самом деле у нас нет каких-то специальных правил поста для мирян, есть правила поста для монахов, существующие уставы постные писались в свое время для монахов. Этот вопрос часто у людей возникает, но мне кажется, что это происходит из русской традиции: если можно пить вино, то можно пить и все остальное, как мы любим (смеется). На самом деле речь идет о том, что существуют дни (праздники или суббота, воскресенье), когда разрешено вкушение вина. Для монахов имелось в виду, что они выпьют немного вина, разбавив его водой. Традиция поздней античности, когда христианство только зарождалось, не знала винопития в чистом виде. Сухое вино, которое мы сегодня пьем, греки всегда разбавляли водой 1:1 или 1:2, человек, который пил неразбавленное сухое вино, для греков считался алкоголиком, поэтому когда мы говорим о разрешении на вино в монастырях, речь идет об очень небольшом количестве вина, разбавленного водой. Что касается более серьезного вопроса о том, что читатель не понимает, о чем говорят священники, наверное, имеется в виду, что происходит на службе. Мне кажется, здесь есть несколько моментов. Конечно важно, чтобы человек, пришедший на богослужение понимал, что там происходит. Сделать это не сложно. Могу сказать на своем опыте , что при регулярном посещении богослужений довольно быстро начинаешь это понимать, тем более, что сейчас есть книжечки, где идет церковно-славянский текст и параллельно русский, что помогает довольно быстро это освоить. Проповеди произносятся на русском языке, там более-менее все понятно. Может быть, стоит приложить немного больше усилий, не хочу никого обижать, но мне видится здесь примерно следующее. Мы живем в потребительском обществе. Мы приходим в магазин и хотим, чтобы вокруг нас закрутился весь магазин. Это правильно, но, наверное, не стоит законы потребительского общества переносить на некоторые другие сферы, например, в образование. Я как преподаватель вуза могу сказать, что когда студент приходит в университет как в магазин, он сразу как студент заканчивается. Мы сегодня все чаще с этим сталкиваемся. Тем более нельзя приходить в храм как в магазин. Ты должен приложить некое усилие. Ведь когда человек, задающий этот вопрос, ухаживал за девушками, он наверняка ухаживал, прилагая какие-то усилия: дарил цветы, оказывал знаки внимания, пытался понять, о чем говорит эта девушка. Так и здесь. Нужно пытаться понять. Это очень серьезно, это некая духовная работа, как семья, как любовь, она тоже требует определенного внимательного отношения, самоотдачи, жертвенности. Так и здесь. Вы приходите общаться с Богом.

Мне кажется, что приходите не для кого-то, а для себя, поэтому и должен работать, тут в корне надо менять отношение, правильно?

Это не означает, что Церковь не должна проявлять внимание. Как раз сегодня современному человеку, избалованному, инфантильному, нужно оказывать предельное внимание, но все-таки хоть чуть-чуть надо постараться самому.

Мне кажется, что польза от поста есть в любом случае. Если человек понимает и, видимо, сожалеет о том, что не был на исповеди, то может просто исправить это, пойти на исповедь. Мне кажется, что всегда есть польза, если человек над этим размышляет. Сам факт вопроса Дарьи мне показывает, что для нее от поста есть польза.

Обращаюсь как все – «Ваше Святейшество». Эти отношения нельзя назвать деловыми, поскольку это предстоятель Церкви, это наш пастырь и в первую очередь как к пастырю я к нему обращаюсь. Когда меня назначили на должность руководителя отдела, которого еще не было, мы его создавали, я сказал Святейшему Патриарху, что для меня честь и радость находиться рядом с ним и нести это служение. Так я к этому и отношусь. Стараюсь не задавать вопросы, не имеющие отношения к профессиональной деятельности, понимая, какая у него нагрузка, и видя, как человек ежесекундно отдает себя Церкви и людям. Бывают какие-то ситуации, особенно в поездках, когда он сам интересуется, как дома, как дети. Это всегда очень приятно и важно.

Я считаю, что жизнь любого верующего человека навсегда связана с церковью. Этот вопрос я всегда задаю людям на собеседовании и никогда не открываю им страшную тайну, что себе я его задавать не хочу. Не знаю. Как Бог даст.

Владимир Романович, мне бы хотелось, чтобы Вы обратились к тем, кто задавал вопросы за эфиром, в прямом эфире. Что бы хотелось пожелать нашим читателям?

Дорогие друзья! Мне хотелось бы пожелать всем только одного. Сейчас мы проходим период поста, время, когда можем с большим вниманием отнестись к себе, к своим мыслям, поступкам, словам. Давайте попытаемся сделать так, я желаю этого и себе и всем, кто меня сейчас слышит, чтобы вокруг нас было меньше злости, меньше ненависти, которой сегодня, к сожалению, много, больше добра.

Спасибо Вам огромное еще раз! Друзья, спасибо, что задавали вопросы и были вместе с нами! Всего доброго!

Вопрос больше пасторский, тут, наверное, лучше бы ответил священник, который с этим сталкивался. Насколько я знаю, даже закодированные люди причащаются и никогда никаких проблем это не вызывает. Если закодированные люди венчаются, в таинстве венчания есть момент, когда мужу и жене дают выпить вина, во время венчания это вино заменяют на святую воду для таких людей. Это точно. А в причастии, насколько я знаю, мы причащаем таких людей и ничего не происходит страшного. Об этом всегда можно спросить у любого приходского священника, который совершенно точно знает, как поступать в таких случаях.

Гадать в пост нельзя и не в пост тоже. Гадание относится к категории суеверий или попыток узнать с помощью каких-то магических знаков судьбу или еще что-то. С православной точки зрения вера принципиально отличается и от суеверий, и от магии. Вера – это свободный выбор человека, свободное общение человека с Богом, Бог – личность. А магический ритуал – это такая псевдонаука. Вот взяли вы три свечки, как-то их расставили, что-то подожгли, затушили, еще что-то сделали и к вам ваш любимый, как считают, обязательно должен вернуться. Вы можете перехотеть завтра, а он все равно вернется. Это ерунда конечно, но это логика магии, а логика веры совершенно другая. Она заключается в том, что ты добровольно пытаешься жить в любви. Например, венчание. Многие говорят: «Что-то вы ссоритесь часто. Повенчайтесь». Это отношение к таинству, как к магическому ритуалу. Завтра им что-то поделают и начнется совсем другая жизнь. Не начнется, потому что венчание – это свидетельство людей о том, что они создают христианскую семью, о том, что они хотят жить друг с другом в любви Божьей и в любви Божьей воспитывать своих детей, и если они не будут прилагать усилий к тому, чтобы добиться этого, то никто за них это не сделает. Гадание как попытка войти в мир магического, конечно, христианству противоречит.

Скажу о нескольких моментах. Первое. Церковь для духовенства – это не карьера, которая должна привести человека к материальным благам, люди не для этого становятся священниками, поэтому духовенство, понимая возможность таких соблазнов, должно вести такой образ жизни, который соответствует Евангелию. Это очень важно, людей смущать нельзя. Здесь позиция совершенно четкая, об этом, кстати, всегда говорит Патриарх. Второй момент. Очень важно отличать то, что можно, условно говоря, назвать богатством, а на самом деле убранством церкви, от личного имущества священников. Когда говорят о том, что слишком много золота, роскошные одежды, здесь есть некое непонимание символизма церковного, где каждая одежда, каждый цвет имеет свое значение, где есть богатейшая традиция. Я не знаю, был ли Высоцкий верующим человеком, но он пронзительно выразил это в замечательных строчках: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал». Что касается имущества духовенства, мне всегда хочется задать встречный вопрос. А вас какой священник устроит? Который будет ходить босиком в рваной рясе? Кто такие священники? Это люди, которые несут тяжелейшее служение. Согласитесь, поговоришь с другом о его проблемах и уже полдня ходишь в не самом лучшем настроении, а священник еженедельно, некоторые и ежедневно, выслушивают десятки исповедей. Это тяжелейший труд. Они очень многим людям помогают. При этом наши священники нигде больше не работают, у многих из них многодетные семьи, некоторые берут приемных детей. Их же надо каким-то образом кормить. Поэтому наличие у священника хорошего автомобиля, мне кажется, это хорошо. Другое дело, что не надо ездить на крутом Мерседесе. Но это, мне кажется, какой-то российский сдвиг. У нас каждый мало-мальски продвинутый чиновник считает, что у него должна быть машина представительского класса, водитель, а хорошо бы еще и мигалка. По мировым стандартам – это дикость. Может быть, поэтому иногда это потребительское сознание врывается и в церковную среду на уровне духовенства. Это плохо. Но давайте поймем одну простую истину – подавляющее большинство российского духовенства живет очень скромно, я бы даже сказал, тяжело. Поэтому скажите про роскошь этим людям, которые много лет несут свое служение, глядя им в глаза. Что касается упреков, обращенных к Патриарху и высшему священноначалию, то здесь могу сказать: Патриарх – монах, у него своего ничего нет, автомобиль, резиденция – это все принадлежит Церкви. Подарки, которые дарят Патриарху, остаются в Церкви, он не передает их, не вкладывает в банк, не передаривает своим родственникам, это вещи, которые являются имуществом Церкви. Святейший Патриарх Кирилл в своей речи во время интронизации, возведении его на патриарший престол, сказал такие слова: «Нет и не может быть в жизни Патриарха ничего личного. Вся его жизнь целиком отдана Церкви». Это действительно так, поверьте мне. Поэтому все эти разговоры, мне кажется, немного не о том и зачастую, может быть, связаны с тем, что у человека есть какие-то другие препятствия.