«Отказаться мысли не было»
В 1995 году в районе было официально зарегистрировано 600 бывших ликвидаторов, сейчас числится 340. А всего вместе с приравненными по статусу к «чернобыльцам» работниками предприятий и территорий повышенной радиационной опасности в общественной организации инвалидов «Чернобыль – Щукино» насчитывается 1500 человек. Они ликвидировали аварии на первом ядерном полигоне на Новой Земле, при атомном взрыве на химкомбинате «Маяк» в 1957 году в закрытом уральском городе Челябинск-40 (Озёрск), ставшем первой атомной катастрофой в СССР, и других. И это неслучайно. Дело в том, что в районе пять институтов, деятельность которых связана с ядерной энергетикой: Институт им. Курчатова, Институт биофизики и другие. Их научные сотрудники вместе с военными и пожарными в первых рядах выезжали на места катастроф. Руководит общественной организацией Валентина Маркелова, тоже участник тех событий в Чернобыле.
«Я химик по профессии, работала тогда в Институте биофизики Минздрава СССР – сейчас это Федеральный медицинский биофизический центр им. Бурназяна. В институте изучалось влияние радиации на организм человека, к примеру, лучевая болезнь, опасные и безопасные дозы облучения, методы защиты и лечения, препараты, – вспоминает Валентина Филипповна. – Через несколько дней после трагедии в мае 1986 года в белорусский Гомель направили наших специалистов. Все понимали: последствия взрыва могли затронуть не только Украину, но и Белоруссию. Поначалу никто не представлял всей степени опасности ситуации, пока в мае наши ребята не привезли из Гомеля листочки с деревьев, на которых была вся таблица Менделеева. А уже в июне со следующей экспедицией отправили в Киев и Чернобыль и меня. К слову сказать, на Чернобыльской атомной станции я бывала и ранее, до аварии. Наш институт регулярно отслеживал радиационную обстановку в зоне её действия. Так что направление в Чернобыль было, по сути, обычным делом. Если не считать аварии…»
Московские химики отбирали пробы материалов и веществ в радиусе 30-километровой зоны от станции, привозили их на исследования, изучали состав радионуклидов в воде Киевского водохранилища, ходили по рынкам Киева, просили продавцов дать овощи, ягоды для проверки. «Люди почему-то не верили, что продукты нам нужны для исследований, думали, что мы берём их себе для еды, – замечает Валентина Маркелова. – Мы ходили по пляжу, просили людей не загорать, вообще поменьше находиться на открытом воздухе, не гулять в парке, а быть в закрытом помещении».
«Ни у кого из нас даже мысли не было отказаться от работы в Чернобыле, – продолжает Валентина Филипповна. – Все были очень сплочёнными. Не обсуждали работу, просто её выполняли. Среди членов нашей организации есть люди, которые рубили «рыжий лес». Рыжим он стал, когда радиационное облако накрыло лесную опушку. Чтобы обезвредить этот источник радиации, приняли решение вырубить и захоронить заражённые деревья. Многие там получили повышенную дозу».
Книга памяти
Общественная организация инвалидов-«чернобыльцев» объединяет 400 вдов, которые потеряли мужей, ликвидировавших последствия взрыва. В 38 лет ушёл из жизни и муж жительницы Щукина Раисы Цыганковой. Познакомились они на строительстве гостиницы для Олимпиады-80, Раиса Николаевна работала поваром на той стройке. «Мужа прикормила, – смеётся она. – Я уже позже узнала, что Юра, военный строитель по профессии, поехал в Чернобыль добровольцем. Мне он тогда соврал – мол, был приказ, потому и не мог отказаться. Муж был в Чернобыле с мая по август, в той самой 30-километровой, самой опасной зоне. Болел он долго. После Чернобыля уже на следующий год стали появляться симптомы облучения, мучили сильнейшие головные боли. Прожил всего 10 лет после той катастрофы».
Чтобы сохранить память о подвиге людей, Общество ветеранов-«чернобыльцев» создало книгу о своих земляках, щукинцах-ликвидаторах, врачах, которые принимали первых ликвидаторов в 6-й московской больнице. К слову, отделение больницы, где находились «чернобыльцы», впоследствии тоже приравняли к зоне аварии, а всех медиков, работавших там, – к статусу «чернобыльцев». На их плечи легла сложная работа – мыть, переодевать, лечить людей, получивших запредельный уровень радиации. В итоге они тоже получали дозы облучения.
В книге пока только 280 имён. «Вот семья Алёшиных, – листает страницы с именами героев Валентина Филипповна. – Александр Андреевич работал в лаборатории неорганических материалов Института биофизики. Вся лаборатория в Чернобыле занималась дезактивацией заражённой территории. Все сотрудники умерли рано. У самого Алёшина осталось 3 детей. Воспитывала их бабушка, потому что жена Александра Андреевича умерла вслед за ним. Вот Книжников, он с первых дней после аварии в Чернобыле занимался проблемами обеспечения безопасности населения от радиации. Награждён орденом Мужества».
Прошло 33 года, многие стали забывать эту историю, многих уже нет в живых. «Но жизнь продолжается. И район наш меняется на глазах, – отмечает Валентина Филипповна. – В последнее время уделяется очень много внимания благоустройству. В этом отношении большие надежды на новую городскую программу «Мой район». Мы тоже запланировали сделать аллею славы известных людей района – не только «чернобыльцев», но и «афганцев», и работников полиции, и других – возле д. 68 по Авиационной улице, а также установить памятник «чернобыльцам». Проект уже готов – утверждали его сами ликвидаторы. Надеемся, что к 35-летию катастрофы он займёт своё место».
Любовь родилась в походе. Супруги Смирновы отметили «золотую» свадьбу 
Лариса Рубальская: «Люблю Кутузовский проспект» 
Археологи взялись за дом Шекспира 
Район в лицах. Лучшая детская медсестра Москвы живёт в Крылатском 
Дорогами преисподней. В подземельях Хитровки время остановилось 
