Даниил Крамер — блистательный пианист-импровизатор, композитор, один из наиболее востребованных джазменов России. Он обращается с инструментом с такой лёгкостью, что кажется, будто Крамер научился играть на рояле ещё до рождения. «Моему району» музыкант рассказал о том, почему из всех столичных мест он выбрал именно Ново-Переделкино и чем этот район выгодно отличается от исторического центра.
«Заведу любой зал»
Михаил Трофимов, «Мой район»: — Даниил, вы много гастролируете по стране и миру. Есть ли разница в том, как принимает джаз столичная и нестоличная публика?
Даниил Крамер: — Я бы не стал делить публику на столичную или какую-либо ещё. Люди везде люди — в том смысле, что они везде разные. К тому же на джазовых концертах совсем уж «посторонних» не бывает. А вообще, я могу завести любой зал в любой точке мира — и в жарких странах, и за Северным полярным кругом.
— Вы живёте в Ново-Переделкине — месте, славящемся экологией, богатой историей и глубокими творческими традициями.
— Да, мне посчастливилось быть тесно связанным с этим районом уже много лет, и для меня лучшего места в Москве не существует. Этот район обладает какой-то особой аурой — он наполнен энергетикой тех гениев, кто здесь когда-то жил, и тех, кто живёт сегодня. Ново-Переделкино — это, если угодно, ещё и престижность. Нет, не в плане дорогих особняков и «богатеньких» соседей. А благодаря тем, чья жизнь и творчество связаны с этими местами: Пастернак, Окуджава, Чуковский, Бабель, Фадеев, Эренбург, Паустовский, Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина. У многих название «Переделкино» прочно ассоциируется с этими личностями, с писательскими дачами, Домом творчества. С творчеством вообще. И когда в дружеской беседе вскользь упоминаешь район, в котором живёшь, Ново-Переделкино, твой собеседник многозначительно кивает.
— Но это всё исторические аспекты. А насколько район удобен для жизни?
— Все изначальные преимущества району удалось сохранить. Чистота загородного воздуха, отсутствие поблизости вредных производств, благополучная роза ветров — всё это говорит в пользу Переделкина. Близость двух федеральных трасс — Минского и Киевского шоссе, транспортная доступность центра: автобусы, электрички, новые станции метро — тоже бесспорные плюсы района. Соседство с аэропортом «Внуково» особых неудобств не доставляет, более того, очень облегчает жизнь, когда нужно куда-то улететь.
Когда буквально на глазах жизнь москвичей становится более комфортной — даёт о себе знать программа «Мой район», — это не может не радовать. Я не хожу на пробежку по утрам — не хватает времени, а изредка прогуливаюсь с семьёй на свежем воздухе. И когда вижу молодых мам с колясками, молодёжь на роликах и велосипедах и пенсионеров с палками для скандинавской ходьбы, спешащих в парк на прогулку, я ощущаю, что масштабные работы по благоустройству территории, несмотря на временные неудобства, были проделаны не зря. И что городские власти уделяют внимание не только центру, но и каждой из его окраин — это прекрасно видно.
Абсолютный слух
— Ново-Переделкино, как вы сами отметили, район литературный. Но ваша творческая жизнь связана с музыкой. Почему выбрали именно эту стезю?
— Повлияла мама. Она была зубным врачом, но в детстве серьёзно занималась музыкой. По её настоянию и я сел за пианино. Мы жили в Харькове, мне было примерно 3,5 года, когда к нам пришёл знакомый флейтист и обнаружил у меня абсолютный слух. Но вундеркиндом я никогда не был, в музыкальной школе по специальности «фортепиано», да и в обычной тоже всегда твёрдо шёл вторым. В 1978 году, окончив школу, еду искать счастья в Москву, где сразу же поступаю в Московский музыкально-педагогический институт им. Гнесиных (ныне — Российская академия музыки им. Гнесиных), в класс профессора Е. Я. Либермана. Евгений Яковлевич был одним из лучших учеников Нейгауза.
— Как, пройдя такую серьёзную академическую школу, вы пришли в «несерьёзный» джаз?
— Органично! Самое смешное, что сначала я о джазе и не помышлял — воспитанный на музыке Бетховена, Рахманинова и Шопена, видел себя классическим пианистом. Но, уже учась в институте, начал всё чаще прислушиваться к джазу. Композиции Билла Эванса, Оскара Питерсона, Чика Кориа, Кита Джарретта перевернули моё сознание. Если раньше джаз ассоциировался у меня с чем-то несерьёзным, пригодным разве что для поцелуев при луне, то теперь вдруг стало ясно, что передо мной простирается огромный мир, которого я не знаю, но очень хочу для себя открыть.
На моё становление как джазмена ещё очень повлияли старшие товарищи — музыковед Георгий Бахчиев и гитарист Михаил Есаков. Однажды я пришёл к пианисту Леониду Чижику, признанному джазовому корифею, и показал свои первые экзерсисы в этом жанре. Маэстро быстро остудил мой пыл, сказав, что мне ещё работать и работать. Что если я решил заниматься джазом, то придётся полностью себя этому посвятить. Я благодарен ему за те слова. Мы с Леонидом Аркадьевичем до сих пор очень дружны. Либерман тоже видел этот мой новый интерес и, как мудрый педагог, не препятствовал, а всячески его поощрял. Иногда со сцены он мог пошутить: «Сейчас Крамер исполнит пьесу в джазовой обработке». Эти его «шутки» научили меня самообладанию, быстрой реакции, способности выкручиваться из сложных ситуаций. «Джаз — это твоя судьба», — сказал он однажды. Эти слова оказались пророческими...
— Расскажите, пожалуйста, о вашей семье.
— Моя семья — жена Нелли, дочка Аня, тёща Воля Петровна и два кота. Коты уравновешивают в доме мужскую часть населения. Нелли — художник по профессии и творец по духу. Чего стоит, к примеру, эпизод, когда во времена голодной студенческой юности Нелли, решив порадовать меня любимым домашним борщом, звонила в Харьков по межгороду, чтобы спросить рецепт у моей мамы!
Дочке 35 лет, она окончила философский факультет МГУ. Аня — человек широких интересов, тоже невероятно творческий. Воля Петровна — действительно любимая тёща, добрая и мудрая женщина. Много лет назад меня, тщедушного провинциала, она приняла в свой дом и с тех пор относится как к родному сыну.
В силу моей профессии нам нечасто удаётся проводить время вместе. Но когда всё-таки собираемся, всегда выкраиваем хотя бы полчаса, чтобы прогуляться по любимому Ново-Переделкину и напитаться энергией гениев.
