На каждой площадке — несколько десятков реконструкторов, которые расскажут посетителям об определенной исторической эпохе и научат чему-то необычному. Например, на инсталляции «Средневековый университет: Terra Incognita» молодой оруженосец учит всех желающих сражаться на алебардах. По соседству с ним располагаются алхимики, лекари и ученые. Они стоят за длинным деревянным столом, на котором расположились травы в холщовых мешочках, химические вещества в колбах и медицинские инструменты того времени. На стенах висят плакаты, где в лучших средневековых традициях — с надписями на латыни готическими буквами и натуралистичным изображением болезней — нарисованы различные части человеческого тела. На одном из плакатов можно рассмотреть инструкцию по борьбе с геморроем. Повторять ее в нынешних условиях лекарь, а на самом деле — аспирант одного из московских химических факультетов, не рекомендует.
— В Средние века с людьми особо не церемонились. Что-то воспалилось? Тогда в ход идет вот такая пила, — лекарь поднимает внушительный инструмент. — Об анестезии, как вы понимаете, речи не шло. В лучшем случае человеку давали алкоголь перед операцией.
— А что лучше в таких случаях принимать пациенту: пиво или водку?
Мужчина лет сорока в панамке уже десять минут задает максимально, как ему кажется, остроумные вопросы. Реконструктор терпеливо отвечает. Мужчина выслушивает объяснение с максимально серьезным видом, кивает.
Ученик пятого класса одной из московских школ попал сюда с родителями случайно, а теперь вся семья ходит по площадкам уже третий час.
— Необычно и интересно, — признается подросток. — Я никогда не думал, что увижу где-то так много людей в старинных костюмах.
— Мы еще обязательно завтра на другие площадки поедем, — добавляет его мама. — В первый раз нравится не только ему, но и нам.
Неподалеку идет офицер-белогвардеец из «марковского полка». В нескольких метрах от него по дороге с шумом проезжает мотоцикл под песню группы «Ленинград». Офицер поправляет изящную форму, проверяет уведомления в смартфоне и направляется в сторону красноармейского штаба, где что-то оживленно обсуждает десяток красноармейцев.
— Откуда на фестивале столько участников? Как всем костюмов хватило? — спрашивает женщина с двумя детьми у комиссара.
— В основном сюда приглашают профессиональных реконструкторов, например, из исторических клубов: там у людей уже есть готовая одежда, атрибуты, отработаны образы. С ними легче договориться, — отвечает тот.
— Мы сами из подмосковного исторического клуба. Нас часто куда-то зовут, но в таком масштабном фестивале участвуем в первый раз. Хотя есть и те, кого уже приглашали. Вон их, например, — другой красноармеец, совсем юный, показывает в сторону лагеря немецких войск времен Первой мировой войны.
Тем приходится несладко: укрепление находится на самом солнцепеке, а форма у солдат весьма теплая. И это только первый день работы, а фестиваль будет длиться до 16 июня. Но реконструкторы переносят температуру мужественно, а когда видят, что в их сторону направляется человек с камерой, приосаниваются.
— А я вас помню! — говорит один из солдат пожилому фотографу. — Вы к нам на фестиваль в том году приходили.
— Приходил! — соглашается тот. — Но у вас было меньше площадок. Ну-ка, а встаньте вот так, боком...
Легче тем, кто в тени. Например, воинам из инсталляции «Будни Гражданской войны». Враждующие стороны довольно мирно уживаются друг с другом, и тачанка махновцев соседствует с палаткой радиста, который сидит в окружении телефонов разного размера, проводов и внушительного телеграфа.
— А сфотографируйте меня с этим аппаратом, пожалуйста, — просит радиста мужчина лет сорока. Он приехал на самокате и уже минут десять изучает каждый экспонат в палатке.
На вопрос о том, откуда у них экспонаты, ребята отвечают:
— Что-то нам приносили люди, мы чинили. Но большую часть собирали сами. В интернете можно найти много материалов о разных исторических предметах.
Мужчина кладет телефонную трубку, в последний раз трогает телеграф и уезжает. Таких любителей истории на фестивале на удивление много.
— Почти любой экспонат можно трогать, — поясняет радист. — Какой смысл, если люди будут просто приезжать и смотреть, как мы сидим за какими-то непонятными штуковинами? Гораздо лучше, когда к истории можно в прямом смысле прикоснуться.
