Пранкеры Вован и Лексус (Владимир Кузнецов и Алексей Столяров) время от времени привлекают внимание публики к своим скандальным телефонным разговорам с зарубежными политиками, которые они записывают, представляясь какими-то другими людьми. В кулуарах Восточного экономического форума корреспондент aif.ru расспросил их о специфике этих розыгрышей.
Глеб Иванов, aif.ru: — Насколько ваше дело отвечает нормам морали, как вы сами к этому относитесь?
Вован: — Политики должны быть ответственны перед своими избирателями, и пранк — это такая лакмусовая бумажка, форма проверки на вшивость. Если ты нечестен перед избирателями и в приватном разговоре сказал какие-то вещи, то никто же тебя не тянул за язык, не пытал — получается, это уже твои проблемы. Мы же не выманиваем у простых людей деньги. Мы занимаемся политпранком, и даже когда делаем пранк со звездами, все равно берем тему из контекста политической повестки. Взять тех же Джоан Роулинг и Стивена Кинга — мы им позвонили, потому что они как раз влезли в политическую повестку, высказывались о каких-то вещах. И, конечно же, нас интересовал вопрос, а разбираетесь ли вы в тех вещах, о которых говорите.
Мы никого не агитируем бросать журналистику и заниматься пранком. Это такая специфическая вещь. Но в условиях информационных войн информация, полученная таким путем, тоже весьма актуальна. Здесь нет ничего противозаконного. Многие проводят расследования, добывают какие-то базы с личными данными, детализацией передвижений тех или иных лиц — вот это незаконно. А у нас все безобидно, даже по меркам европейского законодательства.
— Как вы выбираете персонажа, которому хотите позвонить?
Лексус: — Он должен быть интересен и нам, и обществу. Если эта фигура известная, противоречивая, может быть, даже непубличная, она тоже может стать объектом наших звонков.
— Вы сталкиваетесь с каким-то враждебным отношением? Случаются угрозы?
Вован: — Некоторые политики пытаются сказать, что они известили о нашем звонке полицию. Но дальше этого обычно ничего не происходит. Скорее нам пытаются не дать возможности, чтобы наш материал дошел до широкой аудитории в той или иной стране. Например, так было с мэром Мадрида, когда наш пранк получил большой охват как народная новость, блогеры его разобрали на мелкие кусочки, и в Твиттере он собрал миллион просмотров. А испанские журналисты тогда писали, что, дескать, не стоит на это смотреть, это сделано из России, это пропаганда, не будем слушать, что говорит этот мэр — хотя у него были безумные фашистские высказывания как про русских, так и про украинцев. Как раз такие псевдолиберальные журналисты пытаются оградить публику от такого контента. Но мы пробиваемся, все равно выходим на местные рынки и вполне успешно.
— Есть ли разница между нашим и западным зрителем, насколько их интересы отличаются?
Вован: — Наверное, российскому зрителю в нынешней ситуации интереснее международная повестка, а западного больше волнует их внутриполитическая кухня. Там большинство даже плохо понимают, что такое Украина и где она находится. Им интересно, когда мы затрагиваем какие-то локальные темы, поэтому перед тем, как сделать с кем-то пранк, мы стараемся погрузиться не в общую канву, а посмотреть интересные скандалы с этим человеком. Или просим подписчиков, живущих в этой стране, набросать для нас какие-то локальные темы.
— Не хотите попробовать какие-то новые форматы, что-то поменять?
Лексус: — Наверное, можно было бы что-то сделать на уровне шоу. Либо как-то технически улучшить то, что мы уже делаем. Полтора года назад мы перешли к видеоформату, подавляющее число пранков — это картинка, потому что интересно самому видеть собеседника. Ну и конечно, в век ТВ, интернета люди больше хотят не слушать, а смотреть, видеть реакцию человека, его лицо — это добавляет достоверности.
