Уполномоченный по защите прав предпринимателей Москвы приехала на ВЭФ, чтобы поделиться опытом и рассказать о сегодняшних проблемах бизнеса.
aif. ru: — Татьяна Вадимовна, как вы видите развитие законодательства, сотрудничество власти и бизнеса в свете последних событий? И модернизацию взаимоотношений для инвестиционной привлекательности страны?
Татьяна Минеева: — Москва — самый крупный регион по созданию рабочих мест и по количеству предприятий, крупных производств с участием иностранного капитала. Здесь создаются условия для того, чтобы все развивалось, инвестиционный климат улучшался. И Москва традиционно по рейтингу на первом месте. Как это получается? Не просто потому, что это столица нашей страны и здесь выстроен продуктивный диалог между малым и средним бизнесом и теми, кто его курирует. Аппарат омбудсменов, по сути, является медиатором, который должен реагировать на любое колебание в отраслевых направлениях, слышать отдельно малый бизнес, средний, крупный и аккумулировать всю эту повестку, а также предлагать власти, что надо взять в работу. Так, например, из пяти пакетов поддержки во время пандемии тридцать пять процентов — это предложения бизнеса, которые были услышаны. И мы это видим в нормативных документах. Сейчас, в условиях санкционного давления, более 60 различных форм поддержки сделано — это 86 млрд в целом на поддержку экономики, из них 43 млрд — в поддержку малого и среднего бизнеса.
— Тем не менее все хотят иметь гарантии развития, и бизнес тем более?
— Действительно, это так. Поэтому теперь большему количеству бизнеса доступны все меры поддержки в рамках инвестиционной привлекательности. Ну, конечно, если говорить в целом про законодательство, про инвестиции, мотивацию бизнеса, создание чего-то нового в рамках импортозамещения, то любому инвестору нужны гарантии. Например, формат офсетных контрактов, когда как минимум десять лет власть гарантированно будет покупать тот или иной товар, давая «зеленый свет» на развитие любому инвестору. Всего в России сейчас семь офсетных контрактов, пять из них в Москве. Это очень сложная процедура, которая занимает больше года. На это времени ни у кого нет, поэтому мы сейчас работаем над тем, чтобы данная процедура была упрощена, ведь по-прежнему препоны еще существуют — например, форма отказа в получении преференций или участии в грантах или иных формах поддержки имеет формальный по сути своей характер. Фраза: «Вам отказано» должна иметь обоснование, чтобы бизнесмен знал причину отказа. Как показывает практика, часто «отказ» связан с отсутствием какой-то справки или неверным заполнением заявления. Но предприниматель имеет право это знать и иметь возможность устранить формальность, которая препятствует ему получить желаемую и гарантированную государством поддержку.
— Еще одна задача омбудсменов повышать финансово-правовую грамотность бизнеса. И тезис: «Лишь бы не мешали» уже не работает. А ведь малый бизнес не может найти средства на то, чтобы нанять юристов, экономистов. Да и не до этого — работать надо. Как аппарат меняет подход в работе?
— Именно поэтому задача аппарата уполномоченного города Москвы разъяснять, помогать. У нас 37 общественных приемных, 200 юристов. Есть и общественники, которые занимаются исключительно консультациями, чтобы бизнесу было проще понять, где и какие документы необходимо подать, чтобы получить господдержку. Отслеживаем подачу заявок в онлайн-режиме.
На площадках форума
— На ВЭФ вы с какими предложениями приехали, с какими идеями?
— Я буду выступать в двух сессиях. Проблемы кадрового потенциала для импортозамещающих производств, а также — незаконные уголовные преследования предпринимателей. По первому вопросу мы хотим поделиться опытом Москвы в части эффективного использования кадров. Рынок сжимается, высвобождая хорошие кадры, сейчас есть возможность их получить. Второй тренд — возможность пройти повышение квалификации, переобучение, чтобы перестроиться для новой реалии, для новых импортозамещающих производств. Здесь Москва делает очень много, и у нас действуют пятьдесят семь центров, где можно переобучиться. Все расходы на себя берет власть. Но самое главное, бизнесу теперь не нужно искать эти кадры, достаточно подать заявку, а власть сама займется подбором.
— А что касается незаконного уголовного преследования?
— Тут все намного сложнее. Есть рост обращений от предпринимателей, который мы фиксируем. Но надо отдать должное прокуратуре Москвы, в пятидесяти процентах случаев они встают на защиту именно предпринимателей. Надо отметить, что аппараты омбудсменов по всей стране активно и весьма успешно сотрудничают с надзорными органами.
— Сейчас у многих предпринимателей проблемы в основном возникают с госконтрактами, когда объективно невозможно выполнить те или иные условия договора из-за того же импортозамещения. Человек потратил время, находил качественную замену иностранным продуктам, которые не мог привезти из-за границы, но все равно остался виноват. Вы такую же тенденцию наблюдаете?
— Подобное мы начали наблюдать буквально сразу с началом пандемии, к этому добавились проблемы из-за локдауна, а теперь санкций. И, увы, правоохранительные органы в большинстве случаев подходят к ситуации формально. Уголовное преследование начинается, потому что предприниматель не выполнил условия контракта. Однако истинная причина иная, но она, увы, второстепенна. Прогнозируем, что через год-два все компании с высокой импортной составляющей пострадают, потому что не смогут быстро импортозаместить все. Автосервисы, например, уже говорят, что им проще закрыться и открыть новое производство.
Но надо отметить, что именно в послепандемийный период власть активно начала слушать бизнес-сообщество и идти ему навстречу — это удивительно. Впервые в истории России чиновники сами начали спрашивать у предпринимателей: «Какие меры вам еще нужны? Давайте организуем совместный диалог». Однако органы контроля пока так не мыслят. У них свой шаблон работы с бизнесом, несмотря на все моратории.
Слышать и услышать
— Арбитражные суды отмечают, что захлебываются в процессах, в межкорпоративных спорах. Слышала, что вы ввели в практику медиацию — систему по разрешению разногласий в досудебном формате?
— Да, мы отдельно работаем по медиации — это новые направления для России. Но пока в медиацию не верят сами предприниматели, хотя мы каждому объясняем, что судиться это дорого и долго, так, может, стоит сесть за стол переговоров? Наш аппарат подписал соглашение с арбитражным судом Москвы. В нем мы договорились о том, что прежде чем начать судить двух представителей бизнеса, сначала им будет предложено помириться. Но срабатывает менталитет людей, часто отказываются.
Активно начали работать отраслевые саморегулируемые организации. Вектор сегодня сместился на очень мелкие, узконаправленные группы, которые никогда в жизни не объединялись. Они всегда были конкурентами друг друга, но локдаун их сплотил. И их голос должен быть услышан. Мы предлагаем именно отраслевой подход. Бизнес вынужден сейчас идти в тень, вынужден дробиться, потому что поднялись цены на импортные составляющие, они не хотят выпадать из реестра, они хотят быть на упрощенной системе, получать все меры поддержки. Надо менять пороги, изучать опыт других стран, где уже есть отраслевой подход.
— Как вы видите взаимодействие в части даже обмена информацией, опытом Москвы с другими субъектами? В частности, с Дальним Востоком.
— Мы в партнерских отношениях со всеми бизнес-омбудсменами, мы имеем понимание, как у них строится работа. Я опираюсь на связь со всеми отраслевыми объединениями, и это не Москва, как правило. Есть межотраслевой совет, в котором сильные помогают слабым. Подсказывают, как решать возникающие вопросы, например с той же маркировкой. Объединившись по всей стране с бизнесом, у нас будет больше шансов быть услышанными предпринимательским сообществом и властью.
