.jpg)
Руслан Гринберг, директор Института экономики Российской Академии наук:
Успокою: то, что последнее время наблюдает вся страна, — не повтор дефолта 1998 г. Да, это кризис. Но тот, с которым нам удастся справиться и который никак не коснулся, к примеру, таких, как я, — людей, не имеющих на руках акций.
Стадная «зачистка»
Всё началось с проблем регулирования: нарушилась пропорция «кнута и пряника» — банкирам в США оставили лишь второе. В результате эгоистичные, жадные до наживы американские банкиры давали кредиты направо-налево, а регулирующие органы не считали нужным вмешиваться: растёт прибыль — и ладно. В погоне за большими деньгами кредитные организации США не утруждали себя вопросом: а действительно ли те, кто взял в долг, смогут всё вернуть? Жажда лёгкой наживы взяла верх над соображениями финансовой этики, отсутствие которой живёт бок о бок со стадным чувством. Выражается это в следующем: когда стало ясно, что в Америке наступили проблемы из-за тотального невозврата по кредитам, у нас «за компанию» поддались панике, и многие стали выводить свои активы из экономики в страхе их потерять. Это называется кризисом доверия — все боятся давать друг другу деньги.
К слову, я не согласен с теми, кто говорит, что проблемы на нашем внутреннем рынке возникли в основном из-за иностранных инвестиций, которые «сбежали» во время военного конфликта с Грузией. На самом деле острые моменты связаны с тем, что наш фондовый рынок ещё не успел окрепнуть (он только недавно начал увеличиваться, когда цены на энергоресурсы пошли вверх).
Кризис — не катастрофа. И это плюс
Минфин убеждал, что наша страна «останется островком стабильности в море финансовых проблем», которыми мир болен как минимум последние пару лет. Но «островок» всё-таки потрясло. Можно ли было этого не допустить?
Даже школьники знают, что Россия не может жить сама по себе, она — часть мировой финансовой системы. Поэтому вход и выход иностранных денег на наш рынок либерализован, и мы не имеем права блокировать тот увод денег, которым сопровождается стадное чувство. Но с последствиями этого «увода» (в виде падения акций, например) наши денежные власти боролись правильно. Я их часто критикую, но в данном случае они молодцы — пусть и с опозданием, но всё же накачали рынок деньгами. Это позволило избежать коллапса.
Хотя нельзя не признать, что это несёт за собой риски. Первый: риск ещё больше увеличить инфляцию. Второй: риск разбаловать игроков фондового рынка — если государство им помогло сейчас, то почему бы им не пуститься в авантюру, надеясь на его же помощь в будущем? А вот этот вопрос — уже, как говорится, тема для работ над ошибками рыночной экономики.
Надеюсь, что сейчас начнут латать слабые места и усилят контроль над регулированием финансовой сферы, особенно в США. Ведь у многих компаний имущество заложено-перезаложено. От таких рисков надо избавляться.
Нужно постараться восстановить доверие к фондовому рынку. Именно поэтому у нас планируется снижение налогов на дивиденды и акции.
Владеют большим количеством акций и получают ощутимые дивиденды богатые люди. Казалось бы, зачем им облегчать жизнь? Но ведь если богатые скидывают ценные бумаги, то происходит уже не кризис, а настоящая катастрофа. Потому что акции, которые выбрасываются скопом на продажу, резко падают в цене. А значит, компании, которым они принадлежат, недополучают деньги на текущие расходы и в конце концов приближаются к банкротству. Вслед за ними лопаются банки, которые их кредитовали, затем всё это переносится на население. Так что пока в нашей рыночной экономике выживают только большие: им помогают (даже если они проводят рискованную, если не сказать авантюрную, политику). Это закон рынка: хочешь выжить — стань большим. Или держись к ним как можно ближе.
