Роснедра одобрили строительство первого в России подземного хранилища нефти (ПХН), что, по замыслу инициаторов проекта, должно повысить устойчивость отечественной отрасти нефтедобычи, но в экспертном сообществе нововведение оценили неоднозначно.
Ненужная стройка
Даже во времена СССР у нас не было подземных хранилищ нефти, эта идея возникла сначала на фоне падения мирового потребления «черного золота» из-за пандемии коронавируса, позже второе дыхание обсуждению придали антироссийские санкции. ПХН должны помочь сокращать нефтяной экспорт в период низких цен и наращивать его во время высоких котировок. В целесообразности проекта сомневается доцент финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков. «Запасы нефти выгодны для стран-потребителей энергоносителей, мы же являемся производителем, и наши задачи противоположны, — уверен эксперт. — Для энергодефицитных стран они нужны на случай ценовых скачков, политических потрясений, как это было в свое время при арабском эмбарго на поставки нефти. Но сложно понять, зачем нужны подземные хранилища нефти для России, ведь мы — энергоизбыточная страна, запасы „черного золота“ и так хранятся в наших недрах. Добыча из одного места и перекачивание в другое приведет лишь к дополнительным издержкам».
Возможно, в Роснедрах учитывали все риски, поэтому одобренный проект не носит характера стратегического резерва нефти. «Мы рассмотрели и одобрили три участка на Таймыре. Там не очень большой объем, это проект для операционного хранения нефти, не стратегического», — сообщил журналистам глава госкомиссии по запасам полезных ископаемых Игорь Шпуров. В России более 800 нефтебаз, большинство из которых недозагружены, одна только «Транснефть», по оценкам Российского газового общества, располагает емкостями для хранения 20-30 млн тонн нефти (правда, часть этих мощностей предназначены для технических целей прокачки сырья). На этом фоне обустройство дорогостоящего подземного хранилища (например, резервуар объемом 60 млн куб. м., по экспертным оценкам, обойдется в 250-300 млрд руб.) выглядит не самым эффективным решением.
Резон есть
Возможно, для России создание хранилищ имеет некоторый технологический смысл в применении к трудноизвлекаемым месторождениям, где, «приостановив работу скважины, потом восстановить добычу практически невозможно, — предполагает Леонид Крутаков. — В таких случаях можно будет продолжать качать нефть, сохраняя месторождение, а добытое сырье помещать в хранилище».
В то же время кандидат экономических наук, независимый промышленный эксперт Леонид Хазанов видит более веские аргументы за создание ПХН в России. «До сих пор в качестве подземных хранилищ нефти у нас выступали сами месторождения, нефтекомпании сдавали добытое топливо сразу в „трубу“, — напоминает эксперт. — Но с введением санкций возникла проблема хранения нефти и создания ее оперативных резервов. В Европе от нашего топлива отказались, а чтобы переориентировать поставки на новые рынки, требуется время на выстраивание логистики и всей громоздкой инфраструктуры сбыта. А куда в это время девать добытую нефть? Сокращать добычу нецелесообразно, так как зачастую возобновить работу на законсервированных скважинах либо практически невозможно, либо очень дорого. В этой ситуации создание хранилища нефти является очень правильной идеей». По мнению эксперта, это позволит создать «оперативный резерв на случай, если по какой-то причине не получается поставить сырье покупателям из определенного района или с конкретного месторождения, не останавливая и не сокращая добычи. В хранилище можно закачивать излишек и, наоборот, при необходимости помогать поставкам на востребованных направлениях».
Противоречивое ПХН
С другой стороны, по мнению Леонида Крутакова, риски для российского бюджета перекроют все возможные выгоды от сохранения добычи на прежнем уровне. «Создавая подземные хранилища нефти, мы увеличиваем мировые суммарные стратегические резервы топлива, это на руку потребителям, но не нам, — указывает эксперт. — Мы, как производители, заинтересованы в высоких котировках, зачем нам помогать западным странам сдерживать рост цен на энергоносители! Пусть платят! А создавая хранилища, мы невольно будем оказывать давление на мировые котировки, что может в итоге привести к сокращению доходов нашей страны. Кроме того, затраты на „перекачку“ нефти из месторождения в хранилища сократят прибыли нефтекомпаний, что снизит их налогооблагаемую базу. Получается, мы будем нести издержки, а выгоду извлекут страны-потребители».
И все же в идее строительства ПХН есть рациональное зерно, настаивает Леонид Хазанов. «На нефтяном рынке есть «сезонные колебания спроса. Кроме санкционных ограничений, есть такие факторы, как ремонты нефтеперерабатывающих предприятий и магистральных нефтепроводов. Обеспечить ритмичность нефтедобычи, сгладить сезонные пики и позволяет создание подземных хранилищ нефти», — заключил Хазанов.
Одобренное строительство небольшого хранилища никак не повлияет ни на рынок нефти, ни на российский бюджет и его доходные и расходные статьи. Но можно смело утверждать, что многое изменится, если проект получит развитие, и в России будут создавать масштабную систему хранения «черного золота».
Согласно данным Минэнерго США, 7 июля американский стратегический резерв нефти опустился до 346,8 млн баррелей, что стало 30-летним минимумом, последний раз такой низкий уровень был зафиксирован 19 августа 1983 года.
