Оставшись без многих западных лекарств, Россия всё активнее покупает препараты в Индии и Бразилии. Мы вполне могли бы производить их сами, но в отличие от тех же индийцев бережём интеллектуальные права западных собственников.
Как импортозаместить то, что уже занято? Об этом aif.ru поговорил с экономистом, директором Института нового общества Василием Колташовым.
В чужих интересах
Юрий Голубь, aif.ru: Василий Георгиевич, Россия добивается технологического суверенитета. Но количество действующих в стране патентов меньше, чем в США, Китае или Японии. Почему?
Василий Колташов: Когда люди обращаются за патентом в России, чиновники думают не о том, как его выдать, а о том, как отказать. И ориентируются на патенты, которые уже выданы на Западе – прежде всего в Соединённых Штатах. Если что-то подобное есть там, следует отказ без извинений. Западные патентообладатели – это по-прежнему святое.
В Китае и Индии всё наоборот. Китайская патентная система без всяких стеснений выдаёт патент при микроскопических отличиях от того, что зарегистрировано за рубежом. Индийская система разрешает регистрировать не изделие, а способ производства. И если схема хоть немного отличается, это уже право на патент. И это хороший пример для нас.
Сами США изначально выдавали патенты «поверх» других патентов. В XIX в. именно на этом основывался успех их промышленности. Наша коренная проблема – в колониальной философии патентного права. Но после начала СВО наше правительство утвердило перечень недружественных государств, которые ввели против нас незаконные ограничения. И вся интеллектуальная собственность этих стран должна быть объявлена «несобственностью». Так же как несобственностью являются, например, арабские цифры, латинский алфавит или кириллица. Ими же все пользуются.
И вдобавок к этому нужно без оглядки выдавать патенты своим. Пусть спокойно всё производят в России.
Под игом «Майкрософта»
– У нас много лет боролись с пиратством. Теперь что же, развернуться на 180 градусов?
– Проблема пиратства возникает, когда вы признаёте доминирующим чужое право. Например, компания «Майкрософт» имеет особые права на свои продукты, и тот, кто пользуется взломанным и скопированным её программным обеспечением (ПО), – пират. Но пиратство исчезает в тот момент, когда его объявляют законным захватом, необходимым для развития. Пиратством может считаться то, что нарушает внутренние, а не внешние патентные правила. Та же «Майкрософт» участвует в санкционной войне против России. Забота о её правах на этом фоне – абсурд.
Патент – это привилегия. Особое право, которое даёт возможность приобретать особый доход, будучи защищённым от чужой активности на рынке.
Сколько уже сказано про цифровизацию. Но почему она идёт на базе американского ПО? Это говорит о колоссальных лоббистских возможностях американских корпораций.
Своего не упустим
– После начала спецоперации разрешили параллельный импорт и ввели принудительное лицензирование. Эти шаги, с одной стороны, облегчают жизнь производителям, а с другой – подтверждают зависимость от западных правообладателей?
– Это противоречие интересно выразил белорусский президент Александр Лукашенко, разрешив пользоваться пиратским ПО.
По сути, Россия и Белоруссия сейчас заявляют: у нас есть право выше вашего права. Это отвечает принятым в 2020 г. конституционным поправкам о приоритете внутреннего права над внешним. Но форма должна быть другой.
– Получается, правила игры зависят от конкретной политической ситуации? Это не ограничит доступ технологий на наш рынок?
– Дело не в политической ситуации. То, что я говорю, – не новация, а возврат к классическим правилам от правил, введённых американцами.
Патенты дружественных стран, конечно, должны учитываться. Но Китай и Индия уже давно идут по классическому пути и запатентовали многое из того, что изобретено на Западе. Они времени даром не теряли. Это у нас гоняют людей, которые раздают в торрентах старые американские фильмы. Зачем? Невозможно объяснить, зачем мы стараемся максимально учесть американские, европейские и японские интересы.
