Кто почувствовал прибавку?
На недавнем заседании в Министерстве труда и соцзащиты РФ прозвучало: зарплаты в 2018 г. на 6,8% обогнали инфляцию и такого быстрого роста не было с 2012 г. На самом деле прибавку почувствовали не все. На одном полюсе — здравоохранение и соцсфера, где номинальные зарплаты (по ведомости) выросли на 26% и достигли в среднем по стране 40 тыс. руб. А на другом — предприятия по пошиву одежды, где выплаты не удалось увеличить даже на 1% и дотянуть до 20 тыс. руб. Чисто символически, еле-еле перекрыв инфляцию, увеличились зарплаты и в большинстве промышленных отраслей.
Неплохие усреднённые цифры получились в результате государственных вливаний в бюджетные отрасли и законодательного увеличения минимального размера оплаты труда. Это снизило число самых бедных, но не увеличило число тех, кто живёт по-настоящему хорошо. Уровень оплаты труда в России по-прежнему далёк от принятого в развитых странах.
У нас и у них
Сравнение номинальных зарплат в РФ и странах, на которые стоит равняться, вызывает уныние. В 2017 г. в Дании средняя зарплата составляла 362 тыс. руб., в США — 229 тыс. руб., и даже в Китае — уже 53 тыс. руб. Но в мире везде разные налоги, разный уровень цен, на одну и ту же зарплату можно купить разный набор благ. Поэтому для более точного сравнения экономисты пересчитывают зарплаты в доллары с учётом покупательной способности национальной валюты. И такой пересчёт резко сокращает пропасть между РФ и лидерами в оплате труда (см. инфографику). По паритету покупательной способности (ППС) средняя российская зарплата ниже датской уже только в 2,7 раза, американской — в 3,2 раза, греческой — в 1,4 раза. Она примерно такая же, как в Китае, и немного меньше, чем в Белоруссии, отличающейся более низкими ценами.
При этом в некоторых сферах российские профессионалы уже сегодня зарабатывают наравне со всем миром. «Оклады, сопоставимые с европейскими, получают топ-менеджеры крупных компаний. Не меньше, чем в других странах, и чистый доход ИТ-специалистов, удалённо работающих на зарубежные компании», — свидетельствует гендиректор кадрового агентства Аntal Russia Михаэль Гермерсхаузен.
Но несколько десятков тысяч айтишников-космополитов погоду не делают. А суперзарплаты топов только усиливают финансовые перекосы на рынке труда. «Россия отличается от развитых стран тем, что разрыв между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми работниками у нас слишком велик. В 2017 г. он достигал 14,1 раза, — рассказывает ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Эдуард Соболев. — Поэтому средняя зарплата, которую фиксирует статистика, — это совсем не те деньги, которые получает большинство населения. Большинство зарабатывает ниже среднего. А уровень зарплаты зависит главным образом не от образования и квалификации человека, как на Западе, а от того, в каком городе он живёт и в какой отрасли работает. Например, во Франции разрыв в оплате труда между разными регионами — 1,6 раза. А у нас, даже если оперировать средними цифрами, это 4 раза между нефтяным Ямало-Ненецким округом и Дагестаном».
Что должно сначала вырасти?
Почему так происходит? Может быть, потому, что работодатели мало тратят на фонд оплаты труда?
«Нет, этот российский показатель вполне вписывается в мировые пропорции, — утверждает Соболев. — По доле зарплат в ВВП (около 50%) наша страна на уровне Швеции и Австрии и даже превосходит Италию и Португалию. Но беда в том, что ВВП на душу населения у нас меньше. Поэтому и заработки ниже».
Вывод напрашивается сам собой: чтобы выросли зарплаты, должна вырасти экономика. Но не любой ценой, а за счёт повышения производительности труда. В России она сейчас в 2–3 раза ниже, чем в тех странах, от которых так же, в 2–3 раза, отстаёт по зарплате, рассчитанной по ППС. Взаимосвязь очевидна.
«Важно также, чтобы увеличившиеся доходы не съедала инфляция, — добавляет Гермерсхаузен. — И необходимо, чтобы рабочих мест стало больше, чтобы компании конкурировали за людей, предлагая им более привлекательные условия, как было в 2007–2008 гг.». Кстати, именно в это время зарплаты и росли у нас быстрее всего — в номинальном выражении на 28–30% в год.
