Снарядить всех мобилизованных солдат и офицеров российской экономике по силам, а увеличение военных расходов может в перспективе привести к ее росту.
В указе президента РФ «Об объявлении частичной мобилизации в Российской Федерации» сказано, что Правительству Российской Федерации поручено «принять необходимые меры для удовлетворения потребностей Вооруженных Сил Российской 
Федерации, других войск, воинских формирований и органов в период частичной мобилизации». То, какие отрасли нашей экономики получат заказы, aif.ru обсудил с директором центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ Георгием Остапковичем.
— Георгий Владимирович, готова ли Россия к росту расходов, который последует за частичной мобилизацией?
— Все эти расходы уже заложены в представленном проекте бюджета. Их ростом в том числе объясняется дефицит бюджета в 2,9 трлн рублей. По плану мы выйдем в профицит после 2025 года.
— То есть наши потребности превосходят наши возможности?
— Балансировать бюджет каждый год совершенно необязательно. В целом профицит — довольно странное состояние. Получается, что у вас есть лишние деньги, а потратить их не на что, нет эффективных проектов. Если переводить на личный уровень, получается, что у вас есть заначка, но вы на нее почему-то ни квартиру, ни машину не покупаете. У США хронический дефицит бюджета, а госдолг — 130% ВВП, у Японии — 250%. И ничего, живут. Сейчас экономика работает уже не по тем законам, которые вывели классики Адам Смит и Давид Рикардо, когда дефицит считался страшным злом. Расходы могут превышать доходы, это тоже вариант нормы. Я считаю, что бюджет надо балансировать в горизонте пяти-шести лет. У нас до сих пор был профицитный бюджет, после 2025 года он снова должен выйти в плюс. Так что все нормально.
— Военно-промышленному комплексу поручено нарастить производство вооружения и военной техники. Предприятия готовы к решению этой задачи?
— Если я правильно понимаю, то для экипировки 300 тысяч мобилизованных в основном хватит резерва обмундирования, часть которого была сформирована еще чуть ли не в советские времена. Для частичной мобилизации вооружения и военной техники у нас точно хватит. С другой стороны, рост военных расходов — это рост ВВП. Ведь если пошили для солдат 80 тысяч пар новых ботинок, то это рост обувной промышленности. Сшили для них форму — увеличилась легкая промышленность. Государственные военные расходы перекладываются в рост экономики. Военная техника, оружие, боеприпасы стоят дорого. Поэтому и рост ВВП при увеличении их выпуска должен быть очень заметным.
— При этом 300 тысяч работников будут мобилизованы. Экономика сможет справиться с таким сокращением рабочей силы?
— Для серьезных профессий, где есть дефицит специалистов, думаю, введут бронь, их призывать не будут. В массовых профессиях выбытие будет не слишком заметным.
— Помимо расходов на ведение боевых действий, надо будет обустраивать регионы, которые могут войти в состав страны после референдумов.
— Это серьезная задача, думаю, тут денег потребуется больше, чем на частичную мобилизацию и ведение боевых действий. Будут расходы и на восстановление инфраструктуры, и на зарплаты врачам, учителям — всем бюджетникам. Мы примем в свой состав новые регионы, значит, они получат всю необходимую поддержку. Когда Крым стал российским, туда направили сотни миллиардов рублей. А тут, думаю, денег потребуется еще больше.
— Экономика в результате мобилизации не надорвется?
— Нет. Потери могут быть в районе 0,5-1% ВВП, с этим мы справимся. Опасность есть в другом: когда мы признаем территории, санкции в отношении России не прекратятся. И в каком-нибудь 14-м пакете может появиться полный запрет на экспорт из нашей страны. Это серьезно изменит ситуацию. Но исходя из той ситуации, с которой мы имеем дело сейчас, ничего плохого с нашей экономикой не случится, а за счет роста расходов на вооружение и военную технику, амуницию мы получим рост ВВП. Так что экономический эффект от частичной мобилизации, как ни странно, будет скорее положительным.
