На вопросы корреспондента «АиФ» ответил Александр Аузан, известный экономист, декан экономического факультета МГУ.
Алексей Чеботарёв, «АиФ»: Что происходит с экономикой, Александр Александрович?
Александр Аузан: Сейчас мы погружаемся в рецессию. Экономике нужны инвестиции, связанные с подвижками в технике и производительности труда, т. е. с модернизацией. Государственные кредиты не могут полностью заменить западные, доступ к которым нам ограничили. В Азии дают меньше, а условия жёстче — те, кто ведёт переговоры в Китае или Японии, плачут.
Госденьги — бизнесу
— А Банк России поднимает ставку, уменьшая доступность отечественных кредитов...
— Вы имеете в виду ставку рефинансирования? Так ведь она на стоимость кредитов практически не влияет. Дорогие кредиты — из-за высокой инфляции. ЦБ хочет сдержать инфляцию, выйти на уровень 4% к 2016 г. Я не могу дать руку на отсечение, что у ЦБ это получится.
Можно ли было переходить к этой политике? Когда в ноябре Центробанк отпустил рубль, большинство экономистов заявили, что переход к свободному курсу произошёл слишком поздно. Думаю, задержка связана с тем, что власти боялись падения рубля. Но почему нужно было переходить к этой политике? Потому что валютные резервы таяли на глазах — уходило от 10 млрд долл. в неделю на поддержание курса рубля! Будет ли эффективной такая политика? Я думаю, вскрытие покажет — я имею в виду вскрытие финансовых результатов 2015 г.
Есть другая точка зрения — С. Глазьева, помощника президента, который говорит: «Дайте бизнесу „длинные деньги“, долгосрочные кредиты». В этом есть резон. Но я не поддерживаю позицию Глазьева, который хочет просто вбросить госсредства в экономику. Хотя проблему «длинных денег» надо решать.
— Но есть ведь Фонд национального благосостояния, резервы Центробанка...
— Есть минимум 5-7 трлн рублей государственных денег в разных фондах. Сумма немаленькая. Государственные капиталы могут замедлить падение экономики — создав спрос на работу разных предприятий. А если эти деньги вкладывать в инфраструктуру, в магистрали, порты, авиационные хабы, даже оптико-волоконные линии — это будет хорошо. Хотя, конечно, потери будут — масштабы большие, а деньги казённые... Будут проекты, «сносящие крышу», в т. ч. космические, — потому что, когда есть проблемы с хлебом, всегда нужны зрелища. Тем более что выборы достаточно скоро — в 2017-2018 гг. Замену прогнивших коммуникаций под землёй избиратель не видит, а забабахать что-нибудь в степи, космосе или Арктике — другое дело. Мегапроекты — это спутник модернизации по «мобилизационному» варианту. Он даёт краткосрочные положительные результаты. Возможно, в 2016-2018 гг. будет экономический рост. Но после мобилизации всегда происходит демобилизация: обвал темпов, недостаток квалифицированных кадров...
Сколько терпеть народу?
— А выдача денег госкомпаниям из резервов — реакция на шантаж или попытка запустить экономику?
— Думаю, имеет место и то и другое. Потому что величайшая проблема госкомпаний и госбанков — долги, им 190 млрд долл. отдавать только в этом году. А тут санкции... С другой стороны, есть попытка запустить механизмы развития. Здесь самая главная проблема — как вбросить деньги так, чтобы инфляция не поднялась до 50% в месяц. Для этого деньги надо вводить постепенно, через госбанки.
— Есть ведь и непрямой шантаж: «не дадите денег — будет социальный взрыв»...
— А про социальные взрывы мы с вами поговорим весной. Всё зависит от того, удастся ли остановить инфляцию на первом круге, до того, как начнётся следующий виток, вызванный ростом издержек. Тогда придётся оказывать помощь населению напрямую. И неясно, справится ли с этим наше государство в условиях изоляции.
— Можно ли ограничить движение капиталов, чтобы смягчить последствия падения рубля?
— Запретить вывоз капитала можно, но тогда и ввоза не будет. Но есть промежуточное решение. Можно ли с госкомпаниями обращаться иначе, чем с частными? Можно. Возможно точечное регулирование: сегодня валюту продавать, завтра не продавать. Это достаточно крупные участники рынка, и с их помощью можно значительно сглаживать колебания курса. Конечно, с точки зрения эффективности работы госкомпаний это не очень хорошо, но они и так не слишком эффективны. Да и не бывает таких решений, которые хороши со всех сторон.
