Попавшие под санкции Запада Россельхозбанк и Газпромбанк обратились к государству за финансовой помощью. По информации федеральных источников «Ведомостей», Россельхозбанк просит 100 млрд рублей. Осенью финансовое учреждение планирует получить 50 млрд рублей за счёт допэмиссии. Кроме того, государство может купить привилегированные акции Россельхозбанка за 25 млрд рублей.
Что касается Газпромбанка, он не является государственным, но всё равно рассчитывает на поддержку государства из-за санкций. Банк предлагает Фонду национального благосостояния купить его привилегированные акции на 40 млрд рублей.
Напомним, в конце июля Евросоюз ввёл санкции в отношении ведущих российских банков: ВТБ, ВЭБа, Сбербанка, Россельхозбанка и Газпромбанка. Те же финансовые учреждения, за исключением Сбербанка, попали в «чёрный список» США. Отныне этим банкам ограничен доступ к европейским рынкам капитала — попавшие под санкции организации больше не могут привлекать в ЕС и Штатах долговой и акционерный капитал на срок более 90 дней. Проще говоря, компаниям и гражданам Евросоюза и США запрещено покупать или продавать новые акции, облигации и другие финансовые инструменты со сроком обращения более 90 дней, выпущенные российскими государственными банками, банками развития (к которым относится Внешэкономбанк) и их дочерними предприятиями.
Действительно ли санкции Запада представляют угрозу для российского банковского сектора и поможет ли государство попавшим под ограничения финансовым предприятиям, АиФ.ru выяснил у главного экономиста Института фондового рынка и управления, к. э. н. Михаила Беляева.
Елена Трегубова, АиФ.ru: По мнению многих экспертов, из всех секторальных санкций, введённых против России, наибольшую опасность представляют именно финансовые ограничения. Михаил Кимович, что эти санкции будут значить для подпавших под них банков?
— На мой взгляд, санкции, под которые подпали наши крупнейшие банки, в основном ограничивают их работу на зарубежных финансовых рынках. Создают препятствия для заимствований, торговли акциями, размещения IPO, хотя для этих банков, учитывая их финансовое состояние, качество капитала, вряд ли эта операция будет необходимой в ближайшее время. Эти обстоятельства снимают существенную долю остроты.
Кроме того, санкции не касаются старых контрактов и договоров. И введены они всего на три месяца и в течение года могут быть отменены. Поэтому можно говорить, что они писаны вилами по воде. Скорее, опять грозят пальчиком, чем предпринимают какие-то конкретные действия.
С другой стороны, санкции, конечно, нарушают заведённый порядок работы подпавших под них банков. В первую очередь, речь идёт о банках с участием государственного капитала. Они привыкли работать определённым образом, по определённым стандартам и схемам, и даже небольшое нарушение привычного механизма работы банка как финансового учреждения, конечно, неприятно. Потому что заставляет менять модель поведения, вносить коррективы в планы, в действия сотрудников, адаптировать структуру операций к новым условиям и так далее.
Но, на мой взгляд, это абсолютно не критично. Работа на финансовых зарубежных рынках может быть для них комфортна и привычна, но при наличии гибкого менеджмента и активных поисков решений легко найти выход из сложившейся ситуации. Конечно, придётся пересмотреть политику формирования активов и пассивов, работы с различными финансовыми инструментами, поменять западные площадки на восточные. Но это бизнес, и он требует усилий.
— А в целом для отечественной банковской системы санкции могут чем-то катастрофическим обернуться?
— В целом на российскую систему они не повлияют. Подавляющая часть банков работает на нашем внутреннем рынке, на Запад они имеют очень незначительный выход. Правда, специфика нашей банковской системы заключается в том, что основная масса кредитных организаций работает под зонтиком крупнейших банков, и именно они формируют финансовые рынки. На средних и мелких банках, если они тщательно и аккуратно работают на внутреннем рынке, санкции никак не должны сказаться. Если не будет «второго акта» с банковскими картами. Но такое, скорее всего, уже не произойдёт. Бессмысленность и обоюдная опасность продемонстрирована на практике.
Я считаю более опасным для банковского сектора не санкции Запада, а подъём ключевой ставки до 8 % под лозунгом борьбы с инфляцией, хотя это к инфляции имеет довольно слабое отношение. Это действие намного вреднее. У нас и так слабая кредитная деятельность банков в части реального сектора экономики, а точнее промышленности. А при более высокой ключевой ставке это совсем будет трудно. Не говоря о том, что промышленным предприятиям повышенная ставка будет непосильна.
И тогда пойдёт вторичный эффект: мало того, что банки не смогут осуществлять кредитование реального сектора экономики, откуда, собственно, банк и должен получать основные доходы, так и реальному сектору будет хуже, поскольку он не будет иметь дополнительных ресурсов для развития и текущей деятельности. Значит, банку на следующем витке будет ещё труднее. Вот где опасность. Конечно, это тоже не обязательно приведёт к катастрофе. Но удивляет такая непродуманная деятельность ЦБ, который поставил перед собой борьбу с инфляцией как икону, вообще забыв, зачем и почему он с ней борется. А главное, не принимая во внимание мизерную результативность своих действий на этом направлении.
— Если ЕС и США всё-таки пойдут на более жёсткие санкции, как это было с банком «Россия», каким это будет сигналом для рынка?
— Угроза банковской системе и затруднение всех операций в любом случае ухудшают деловой климат. Раз банковской системе придётся туго, значит, и во всех других сферах экономики будет туго, значит, деловой климат уже по определению ухудшается. Капитал ведёт себя очень осторожно, он приходит не только туда, где прибыль выше, но и туда, где безопаснее. Естественно, это будет достаточно сильным фактором, определяющим усиление оттока капитала из страны. Ухудшение делового климата для национального инвестора одновременно отсечёт зарубежного инвестора, который и так не очень активен. Имею в виду серьёзного инвестора, который хочет закрепиться на нашем рынке, развить производственные мощности.
Серьёзную опасность представляют авантюристические «горячие деньги», которые приходят за более высокой процентной ставкой в надежде, несмотря на риск, получить повышенную прибыль. Но серьёзные деньги, которые могут поднять промышленность и улучшить нашу экономическую ситуацию, конечно, в таком состоянии никогда не пойдут. А «горячие деньги», хоть они статистически учитываются в платёжном балансе как приток денег, на экономику страны оказывают больше дестабилизирующее воздействие, чем позитивное. По той простой причине, что эти деньги приходят для того, чтобы взять прибыль и с этой прибылью уйти. И таким образом они, не добавляя ничего к реальному сектору экономики, раскачивают валютно-финансовую сферу, делают её менее предсказуемой — потоки пришли, а когда совсем стало плохо, деньги массово ушли. А заодно и курсовые соотношения сдвинули.
Наша валюта, которая опирается на не очень прочную экономику, ослаблена и подвержена движению «горячих денег». Мы видим, как лихорадит рубль — курсовые скачки по проценту и более. В условиях, которые вы предложили смоделировать, эти колебания и непрогнозируемость только усилятся. Думаю, дальнейшие разъяснения не требуются.
— Российская банковская система готова к жёстким санкциям?
— Крупнейшие банки переживут эту ситуацию. У них средств достаточно. В крайнем случае, я думаю, им будет оказана поддержка из средств государства. Вполне очевидно, что коллапса ведущих банков не допустят, поскольку это чревато, без преувеличения, катастрофическими последствиями для экономики. Мы это видели на примере Мособлбанка. Не самого крупного. Но когда поняли, что для того, чтобы выплачивать средства вкладчикам, потребуется сотня миллиардов рублей, несмотря на все вскрывшиеся безобразия в его внутреннем учёте, приняли решение о санации. Сами понимаете, что завалиться Сбербанку, Внешэкономбанку, Газпромбанку и остальным банкам из первой десятки и сотни никто никогда не даст. Тем более что вопрос финансового здоровья банка в немалой степени виртуальный. Всегда можно в критической ситуации издать временные поправки к инструкциям, ввести временные правила учёта, пересмотреть показатели и создать условия для продолжения работы банка. Ведь банк становится «хорошим» или «плохим» в значительной степени на основании инструкций и закреплённых в них положений.
— Между тем после того, как ЕС ввёл секторальные санкции, Сбербанк констатировал, что ограничения будут угрожать всей финансовой системе.
— Имеется в виду глобальный масштаб? Банковская система работает, как отлаженный и точно настроенный механизм. Любые вмешательства в деятельность, конечно, неприятны, но как бы мы ни пытались надувать щёки, тот же Сбербанк занимает в мировом финансовом сообществе слишком незначительное место для того, чтобы его беды могли повлиять на мировые деньги.
С остальными банками то же самое. Хоть десять их возьми, они утонут в любом американском из первого ряда, и ушей видно не будет. Это по массе средств. А кроме того, они не так сильно вовлечены в мировые финансовые операции — ни по объёмам, ни по инструментам.
— А как финансовые санкции повлияют на жизнь обычных россиян?
— Понятно, что усилятся колебания на валютном рынке. Почему мы следим за валютным рынком как никто в мире? Потому что для простых граждан доллар и евро до сих пор являются самым доступным и самым понимаемым средством сохранения собственных доходов. Люди будут в большой растерянности, не будут знать, что делать. Для них это сплошные неудобства. Те, кто связан с загранпоездками и отдыхом на тёплых морях, ощутит удорожание услуг туриндустрии.
Валютные колебания, я думаю, всё-таки с креном в сторону ослабления нашей денежной единицы поднимут ценники на импортных товарах. Естественно, это разгон инфляции. Не только потому, что вырастут импортные цены и непосредственно внесут вклад в увеличение индекса потребительских цен (по которому считается инфляция), но и потому, что будет ослаблена экономика. Повышение инфляции будет обусловлено двумя группами факторов — удорожание импортных товаров, включая промышленные компоненты, и ослабленная экономика, что сопровождается неустойчивостью и уязвимостью национальной валюты.
Ставки по кредитам с высокой вероятностью будут повышены. Думаю, банки не упустят такой возможности под предлогом обострения рисков и с учётом сигнала, полученного от повышенной ключевой ставки.
Надо иметь в виду, что банки (как и любое предприятие в рыночной экономике) всегда стараются сыграть в свою пользу. Они используют и менее серьёзный предлог, чтобы понизить ставки по вкладам и повысить по кредитам. А объяснение всегда можно найти , например, по кредитам сказать, что ситуация нестабильная, риски повышенные, поэтому мы должны брать повышенный процент. Относительно депозитов использовать ту же аргументацию только с обратным знаком — ситуация сложная, работать трудно, мы на грани выживания, а тут ещё и санкции…
Ценовые санкции. До какого предела россияне готовы затянуть пояса 
Как санкции ЕС повлияют на отношения международных партнёров с Россией? 
В ожидании санкций. Что будет с рублём в августе? 
Кредитный патриотизм. Стоит ли оформлять займ в иностранной валюте? 
Первые два крымских банка получили лицензии Банка России 
