Будут ли пускать в интернет по паспорту? Откуда атакуют наши телефоны мошенники «из службы безопасности банка»? Почему у губернаторов при обыске находят сотни миллионов наличными? На эти вопросы АиФ ответил глава комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Александр Хинштейн.
Зачем губернатору автомат?
Екатерина Барова, «АиФ»: Александр Евсеевич, почему губернаторов жизнь ничему не учит? Уже столько их пересажали, и все равно продолжают присваивать казённые деньги и брать взятки.
— Жадность. Я часто задаюсь вопросом, почему губернаторы и не только они, а вообще высокопоставленные чиновники теряют, что называется, берега? Наблюдая за конкретными примерами, я понимаю, что теряется чувство меры для многих, происходит отрыв от реальности и возникает то чувство алчности и жадности, которое побеждает разум. К сожалению, могу совершенно четко предвосхитить, что Белозерцев не завершает список арестованных или уже осужденных губернаторов. Кстати, в СМИ называют 11 таких губернаторов, на самом деле их больше, потому что в него надо включать и тех, то до этого потерял свое кресло, а после этого был осужден, как, скажем, бывший Тверской губернатор Владимир Платов.
Кстати, при обысках у Белозерцева, насколько мне известно, кроме огромных сумм наличности, было найдено также и оружие. Незарегистрированное. В том числе боевой пистолет и, как говорят мои источники, даже автомат, которые совсем не понятно для чего нужны губернатору.
— О том, как ведёт себя губернатор, берёт ли откаты и взятки, элита региона обычно знает. Почему же, например, региональное отделение партии не реагировало на такие «сигналы» до ареста?
— Потому что слишком часто партия в регионах сращена с региональной властью, и в этом есть свои плюсы и свои минусы. Но надо понимать, что очень часто региональная элита — это люди, которые объединяются не по какому-то идеологическому, а по наместническому, что ли, признаку. Я видел регионы, где уходят одни губернаторы, назначаются другие, а основная часть элиты остаётся той же. Когда в Самарской области в 2012 году ушел Владимир Артяков и ему на смену пришёл Меркушкин, я своими глазами видел и слышал, как люди, которые накануне провожали Артякова и поднимали за него тосты со слезами на глазах, уже на другой день рассказывали новому губернатору, как они томились и страдали под игом этого нехорошего руководителя. Часть из них ровно то же попыталась рассказать теперь уже следующему губернатору. Конечно же, такие люди не будут заинтересованы, чтобы вскрывать какие-то язвы, бороться с коррупцией. Тем более что нередко они сами являются составной частью этой самой коррупции. Потому что коррупция, как мы с вами понимаем, невозможна без слияния власти и криминала, и главная её цель — извлечение необоснованных доходов. Это не только напрямую воровство, когда деньги государства списываются на несуществующие текущие задачи, а субсидии из бюджета «получают» фермеры или какие-нибудь НКО, которые их и не видели в глаза. Но когда ты ставишь на текущие подряды фирмы, близкие тебе, в которых работают твои родственники, когда крупнейшие застройщики приходят во власть (исполнительную, законодательную) — это тоже всё коррупция.
— У Белозерцева нашли почти полмиллиарда наличными. При этом у нас есть система проверки доходов и расходов. Получается, декларации не работают?
— Наоборот, декларации работают, и именно поэтому он вынужден был хранить такие суммы в наличных, не имея возможности их потратить. Кроме ужесточения контроля за доходами и расходами, контролируются банковские расходы — невозможно совершить крупную покупку за наличные. Например, дорогой автомобиль. Любая транзакция на счёте от 700 тыс руб в обязательном порядке уходит в Росфинмониторинг, любые платежи так или иначе контролируются. Да, черный нал, безусловно, остается. Его собирают с торговых точек, с подрядчиков, которые приносят откаты порой наличными, от черного нала и черного оборота в сфере общественного транспорта — это ещё одна очень коррупционная отрасль.
Ну хорошо, лежат у губернатора эти полмиллиарда, и что дальше? Да, он может ходить по ресторанам, покупать какие-то дорогие люксовые вещи. Хотя, опять же, ему особо некуда их надевать, ведь как только чиновник с зарплатой 4 млн в год появляется с часами стоимостью в его две годовые зарплаты, это сразу вызывает вопросы. Не всегда это заканчивается сразу плохо, но на карандаш его уже взяли, и это приводит к печальному итогу. И чем сильнее законодательство будет ужесточаться, тем сильнее чиновники будут походить на спекулянтов советского времени, которые после денежной реформы 1961 года остались сидеть с огромными наличными средствами, которые некуда было потратить, их больше никто не принимал. Точно так же, как в свое время облигациями внутреннего займа обклеивали стены вместо обоев. Так будет примерно и здесь.
— Законопроект, который сейчас принимает ГД, чтобы была возможность конфисковать наличные и деньги со счетов без гражданского процесса, как раз из этой серии?
— Это обсуждаемая тема, и, на мой взгляд, решение судебное все равно должно быть — случаются разные ситуации, это могут быть действительно сбережения, но все эти вещи надо проверять. Борьба с коррупцией нередко приводит к тому, что в ней побеждают коррупционеры. И, учитывая, что самые крупные суммы наличности находят как раз у людей, которые по долгу службы с этой самой коррупцией и борются, во всех вопросах надо разбираться очень внимательно и очень досконально.
Жулики звонят из Украины
— ГД приняла ваш закон о блокировке связи в колониях и СИЗО. А на прошлой неделе опять попались сотрудники ФСИН, которые проносили телефоны. Телефонные мошенники продолжат нам названивать, несмотря ни на что?
— Возможные блокировки телефонов — это не конец фильма, а лишь его начало или продолжение. Да, к сожалению, сотрудники ФСИН нередко помогают заключенным или арестованным получать запрошенные средства связи. За прошлый год было за это задержано из числа сотрудников ФСИН и гражданского персонала 227 человек. Но при этом в 2020 году было изъято около 60 тысяч единиц связи. Какие дальше шаги будут предприниматься? Во-первых, мы разработали и надеемся в ближайшее время согласовать окончательную редакцию с правительством поправки в Уголовный кодекс, которые установят именно уголовную отнесенность за незаконный пронос или попытку передачи средств связи в места лишения свободы. Сегодня это административное правонарушение с максимальной санкцией в 5 тыс руб. Вне зависимости от количества раз, которые тебя поймали, поэтому людей ловят и по 2-3 раза. Что, конечно, смешно, поскольку криминальная цена сегодня уже в результате принимаемых жестких мер за незаконную сотовую связь, как говорит прокуратура Москвы, начинается от 200 тысяч рублей для того, чтобы в Бутырку пронести телефон. Правительством по инициативе ФСИН и госкорпорации Ростех выделены средства на оснащение всех учреждений ФСИН соответствующими техническими средствами, которые позволяют глушить сигнал. Симбиоз этих шагов даст серьезный сдвиг в этой проблеме.
— А какое продолжение фильма?
— Например, Госдума приняла в первом чтении установление ответственности за непредоставление абоненту изначального номера звонящего. Объясню. Сегодня один из очень распространенных способов мошенничества — использование подменных номеров. Когда звонок идет условно с острова Мэн, а входящий регион показывает 499 или 495. Закон о связи уже сегодня обязывает операторов связи доставлять конечному пользователю данные точные о том, кто ему звонит, отправляет СМС и пр. Но на практике это практически не соблюдается, поскольку нет ответственности. Сейчас она появится.
Но и, откровенно говоря, за последние несколько лет мы видим, что телефонное мошенничество перемещается из зон и тюрем в сторону сопредельных государств. Сегодня главная угроза уже исходит не от колл-центров из-за решётки, а из колл-центров, например, Украины, где работают целые фабрики и сотни человек ежедневно обзванивают доверчивых граждан, применяя социальную инженерию, когда они разными способами выманивают у людей деньги. В Госдуме создана межведомственная рабочая группа, которой предстоит разработать соответствующий набор поправок, мы видим уже целый ряд проблем, которые требуют своего решения. Например, мы увидели что IP-телефония, а это ещё одна кормовая база для мошенников и кибер-преступности, потому что история с телефонными минированиями — эти звонки идут по IP-телефонии. Я занимаюсь этой работой, возглавив соответствующий комитет чуть более года назад, и я, например, с удивлением и непониманием для себя обнаружил, что у нас в законодательства IP-телефонии как таковой нет вообще. Сейчас она появится, и не только она. Мы подготовим целый ряд поправок, которые изменят или, по крайней мере, дадут в руки правоохранителям реальный инструмент. Поскольку одна из проблем в том, что такие преступления и сложно раскрываются, и сложно доказываются. Здесь нужно в первую очередь работать с ними техническим путем. Не случайно сегодня 97% сомнительных транзакций Сбербанк блокирует, только 3% мошенников доходят до своего результата. Но и этого много, и цифры, которые мы сегодня видим, они более чем тревожны: так называемая IP-преступность в 2020 по отношению к 2019 показала двукратный рост. Сегодня каждое 4-е преступление — это преступление с использованием информационных технологий, из них более 80% — тяжкие и особо тяжкие преступления, это мошенничество и воровство. При этом, если регистрировать вообще все преступления, в том числе покушения на мошенничество, то в стране 90% преступлений будет в сфере IТ.
— Где украинцы берут базы наших телефонов, клиентов банков и пр.?
— К сожалению, в России ещё не сложилась культура использования персональных данных. И очень часто люди, сами не понимая, дают согласие на использование своих персональных данных для непонятных целей. Когда вы подписываете банковский договор, заходите на тот или иной сайт и даете согласие на их условия, вы ставите галку «согласен», не читая текста, потому что в противном случае вы туда не войдете. А, как правило, там везде написано маленькими буквами, что «даю согласие на обработку своих персональных данных и передачу третьим лицам». И так формируются базы, которые, конечно, сегодня представляют уже определённый товар. Мы с коллегами видим многократные попытки различных лоббистов перевести этот товар в правовую плоскость, чему мы категорические противники. Персональные данные — это то, чем человек должен распоряжаться сам. И сделать возможность продажи персональных данных, их оборота, без учета желания самого человека — мы категорически против этого. Хотя для банков, для операторов сотовой связи, для крупных торговых сетей и пр., конечно же, это крайне важно. Нужно вводить ответственность, она у нас сейчас достаточно легка, в том числе и за заведомо незаконное использование этих данных. Если вы едете на ворованной машине, у вас её отберут. Если вы покупаете на рынке какую-то базу, вы заранее знаете, что она криминальная. Дума приняла уже ряд законов в этом направлении. Сегодня мы уже наделили гражданина возможностью отозвать согласие на использование его персональных данных. Будем в этом направлении двигаться и дальше.
Цифра — актуальная сфера нашей жизни
— Вы уже опровергли, что нас будут пускать в интернет «по паспорт», но дыма без огня не бывает?
— Это очередная провокация, которых будет ещё много. Интернет по паспорту — это несвоевременно и неправильно, и деанонимизация сегодня — это не вопрос, стоящий на повестке дня. Другое дело, что мы постепенно рано или поздно будем к этому приходить, но не путем каких-то жёстких репрессивных мер, а создания определенной культуры. Когда анонимом в Сети быть станет просто неприлично. Потому что он не отвечает за свои слова, мы не понимаем, кто перед нами. И допустим, когда в соцсетях в адрес официальных аккаунтов органов власти или общественных деятелей, депутатов, им пишут анонимы, сегодня мы с ними разговариваем на равных. Почему бы завтра не прийти к пониманию, что, если тебя спрашивает конкретный Сергей Петрович Зайцев, безусловно, ты отвечаешь, разговариваешь, стараешься помочь. А если тебя спрашивает Земляника328, то ты просто не понимаешь — а может быть, это как раз тот самый осужденный, которому передали за 200 тыс. в Бутырке телефон.
Надо понимать, что сегодня цифра — одна из самых актуальных сфер нашей жизни, и пандемия это показала. Цифра может быть помощником в жизни человека, развития общества и государства, но она несет в себе и безусловные опасности. Это как машина — больше всего людей сегодня гибнет под колёсами, а не от ножа и кастета. Проводя параллель, наряду со строительством дорог нужно всё равно развивать систему ГИБДД, ставить видеофиксацию нарушения скорости, отбойники и светофоры. Вот ровно такими светофорами, камерами и отбойниками, но в интернете мы сегодня и занимаемся. И с появлением закона о «суверенном рунете» мы сегодня в состоянии строить действительно безопасную цифровую страну. Страну, которая сегодня может стать автономной, что дает нам уверенность в суверенитете, даёт возможность разговаривать с позиции неслабого, равного. Примеры других стран тому подтверждение. После попыток продавить австралийские власти и в целом объявить войну государству, соцсети были вынуждены смириться, Турция через колено заставила иностранные IТ-ресурсы регистрироваться на своей территории, а страны ЕС наложили на Гугл за последние несколько лет штрафов за нарушение антимопольного законодательства на 9 млрд евро. Эта история с Твиттером в России очень показательная, я рассчитываю, что дело не закончится всё-таки его блокировкой. Но необходимо, чтобы с законом считались и уважали. Тем более что от них требовалось удалить общественно опасный контент с детской порнографией, призывами к суициду и пропагандой наркотиков. Ни о какой политике, инакомыслии и оппозиции в требованиях Роскомназдора речи не идет.
