Технологический суверенитет, импортозамещение и даже преодоление кадрового дефицита возможно только при одном условии — надо создать условия для роста и развития технологических проектов маленьких команд, многие из которых формируются в университетах. Об этом шла речь в ходе сессии «Технологическое предпринимательство — основа развития экономики России», организованной Сбером во время Петербургского международного экономического форума.
«Потенциал роста инвестиций в высокотехнологичные стартапы, которые принято называть DeepТech, — с двух до 20 млрд рублей к 2030 году, — сообщил первый зампредседателя правления Сбера Александр Ведяхин. — В мире 30% компаний с наиболее высокой капитализацией еще 30 лет назад или не существовали в принципе, или только делали первые шаги. В России можно и нужно развивать DeepTech. Пока у нас в такие стартапы инвестируют только 0,005% ВВП, такой же уровень, например, в Гане. Ситуацию надо менять».
В зоне государственных интересов
В России научились делать отличное программное обеспечение, теперь стоит задача подтянуть на такой же уровень «железо» — освоить выпуск микросхем, процессоров, чтобы ни в чем в компьютерной отрасли не зависеть от импорта, сказал глава Минпромторга Антон Адиханов.
«Микроэлектроника — это большой вызов, на который нам обязательно надо ответить, — уверен министр. — Для DeepTech-проектов есть большой простор в торговле, работе логистических комплексов. Автоматизированный транспорт уже проходит тестирование на трассах. Ездил на беспилотной машине от Сбера — автоматика не просто видит и понимает все происходящее вокруг — кошку от собаки безошибочно отличает. Между Петербургом и Балтийском ходят два беспилотных парома. Совсем от людей там отказаться пока не получилось, да и не нужно, но потребность в численности сильно сократилась. У нас сейчас в промышленности не хватает 240-250 тыс. человек — этот дефицит легко можно перекрыть как раз за счет автоматизации, роста технологичности оборудования, роботизации».
У нас дефицитом кадров называют крайне низкий уровень производительности труда, продолжил председатель комитета Госдумы по экономической политике Максим Топилин. Чтобы справиться с этой проблемой, нужны технологические решения, считает он.
«У нас пока очень сырые законы в области DeepTech, — продолжил депутат. — Но даже сейчас у министерств и ведомств есть возможность вводить меры поддержки для таких компаний, а в новом пакете налоговых законопроектов появятся дополнительные инструменты. Здесь важно не ошибиться с отбором, поддержать самых перспективных, чтобы все, что имеет потенциал и способно работать, было реализовано в жизни».
Технология поддержки
Практика выделения грантов перспективным DeepTech-проектам может оказаться для них губительной, предупреждает спецпредставитель президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков.
«Как получается: смог стартап из пяти человек получить грант, — объясняет он. — Что дальше происходит: двоих усаживают писать отчеты по гранту для государства, остальная команда вроде продолжает работу. Но у них уже нет задачи выйти на какие-то рынки, увеличить свои объемы — только получить новый более объемный грант».
Вместо этого командам DeepTech надо развиваться, думать не только о российском рынка, а еще и об экспортном потенциале: страны Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Африки выстраиваются в очередь за технологиями, утверждает Песков. Сейчас до реального воплощений своих замыслов доходит только 5% команд научных команд, которые смогли что-то придумать и попытались развить проект. Это очень мало. Кому-то не хватает денег грамотных венчурных инвесторов, другим — помощи наставников, доведения замысла до уровня рыночного продукта.
«Государство может создать спрос на продукты высокотехнологичных компаний», — считает Песков.
