Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Роджер Альтман, в прошлом высокопоставленный чиновник администрации США, признает: сила Запада, в основе которой идея свободного рынка, находится едва ли не в низшей точке за 80 лет.
Кто же выигрывает от кризиса? Россия? Увы, о ней автор упоминает лишь вскользь, да и то среди пострадавших. Победитель, по его мнению, очевиден – Китай. Обладая почти двумя триллионами долларов золотовалютных резервов, Пекин, полагает Альтман, сможет оказывать финансовую помощь другим странам и осуществлять стратегические инвестиции, на которые Запад не будет способен. Например, в контроль над природными ресурсами по всему миру.
Реформам Дэн Сяопина, которые превратили КНР из отсталой страны с неэффективной централизованной экономикой в претендента на звание сверхдержавы, только что исполнилось 30 лет. С декабря 1978 года, когда пленум ЦК КПК заявил о начале в Китайской Народной Республике «серьезной реформы системы экономического управления и методов хозяйствования», ВВП вырос в 10 раз. Средние темпы роста составляли за этот период 10 % в год. В 2007 году Китай занял второе место в мире после США по размеру экономики, рассчитанному по паритету покупательной способности. По прогнозам, к середине XXI века КНР станет крупнейшей экономикой мира.
Взлет Китая к статусу крупнейшей мировой силы – серьезный вызов для России. Официальные отношения Москвы и Пекина можно охарактеризовать как великолепные. Впервые в истории урегулированы все пограничные споры. Позиции Российской Федерации и КНР практически совпадают по всем международным вопросам. Обе страны против американской гегемонии и за многополярное мироустройство.
Однако за впечатляющим фасадом скрывается более сложная картина.
Во-первых, уже в обозримом будущем – скорее всего, в перспективе 10 лет – перед Москвой станет непривычная задача: как сохранить политическое равноправие в отношениях с Пекином.
Пока Китай проводит крайне осторожный курс на мировой арене, подчиняя все свои действия цели внутреннего развития. Но рано или поздно экономическая мощь начнет конвертироваться в политическую. И отношения с внешними партнерами будут использоваться для решения внутренних проблем.
Пекину, например, необходим надежный доступ к источникам сырья, а в идеале и контроль над ними. Уже сегодня очевидно, что Россия и Китай являются конкурентами в Центральной Азии, каждая из стран рассматривает этот регион в качестве сферы своих жизненных интересов. В Шанхайской организации сотрудничества лидер все больше Пекин, а не Москва. В будущем возможны противоречия и в других регионах. К тому же России будет психологически трудно принять планомерный прессинг, которым отличается китайская дипломатия в отношениях со странами, которые она считает «младшими» партнерами.
Во-вторых, российский Дальний Восток будет во все большей степени втягиваться в экономическую орбиту Китая, который превращается в мощнейший центр притяжения всей Азии. И способов противостоять этому дрейфу Москва пока не нашла, а по мере увеличения политического веса Китая это будет все сложнее.
В-третьих, КНР готова оказывать России моральную поддержку, но не намерена рисковать отношениями с кем-либо ради Кремля. Так, отношения Китая и Соединенных Штатов крайне запутанны. С одной стороны, большинство прогнозов сулят двум этим странам поединок за мировое господство через пару десятилетий. С другой – экономический кризис ярко высветил высочайшую степень взаимной зависимости КНР и США.
Ориентированная на экспорт китайская экономика росла в основном за счет американского потребительского рынка. А экономика Соединенных Штатов критически зависит от расположенного в Китае производства и денежных потоков из Азии, которые перетекали развитый мир через систему финансовых инструментов. Феномен «Химерики» (от английских названий Китая и Америки) живо обсуждается в западной публицистике. Известный экономист Фред Бергстен выдвинул идею «Большой двойки» – своего рода кондоминиума по управлению мировой системой.
Будущее конгломерата туманно, но очевидно одно – Пекин не будет участвовать в антиамериканских инициативах, хотя охотно воспользуется любым ослаблением и США, и тех, кто попытается вступить с ними в противостояние, например, Россией.
Россия и Китай вряд ли вступят в прямой конфликт – времена столкновения за остров Даманский, к счастью, ушли в прошлое. Правда, Даманский теперь стал частью КНР. Без всякой войны, в процессе мирной делимитации границы. Вполне символично.
Николай Кондратьев как зеркало кризиса 
