— Уже в течение нескольких лет с представителями государства обсуждается вопрос об увеличении уставного капитала ОАО «Росгосстрах». Для справки: сегодня он составляет 649 миллионов рублей. Для такой компаний, как наша, это очень маленькая сумма. Имея ее в наличии, о дальнейшем развитии можно просто забыть. Поэтому мы предложили государству, которое владеет блокирующим пакетом акций — 25% плюс четыре акции, — провести дополнительную эмиссию и прямо пропорционально доли внести деньги. Это один вариант. Есть и другой. Продать по закрытой подписке часть акций сотрудникам компании, а это 100 тысяч человек. Если будет так, мы создадим фонд, который сконцентрирует деньги работников, и эти средства будут участвовать в покупке дополнительного выпуска акций. Ни о каком выходе государства, приватизации его пакета речи нет. Правда заключается в том, что мы увеличиваем свои средства, как всякое сообщество, которое думает о своем будущем. Для этого необходимо одобрение акционеров. И в целом мы его получили — от Минфина. То есть государство не против того, чтобы мы увеличили собственный капитал, но, похоже, не готово платить за это. Но и «выходить» не хочет, ведь капитализация госпакета за эти годы выросла в 12-15 раз!
— Что будет дальше?
— Собрание акционеров, на котором будет объявлено о допэмиссии. Государство, я надеюсь, проголосует за это. А дальше примет решение, будет оно участвовать в процессе или нет. Причем вне зависимости от решения в денежном эквиваленте государство ничего не потеряет. За последние пять с половиной лет государство ни разу не воспользовалось своим блокирующим правом голоса. Потому что это право работает только в одном случае: реорганизация компании и увеличение собственного капитала. Всё! Я сейчас не знаю ни одного акционерного общества, которое попробовало бы обмануть власти! Пусть у него даже 15%, 10% или 5% — неужели вы представляете, что кто-то возьмёт и выкинет из реестра акционеров государство?! Думаю, что нет.
— Но ведь государство может продать свой пакет кому-то ещё?
— Это единственное, чего мы не хотим: чтобы пакет был продан третьей стороне. Западной компании? Мы против. Сейчас запустить к нам их фонды или стратегических инвесторов будет неправильно для «Росгосстраха»: это остановит его развитие. Ведь страхование — тонкая материя. Мы не добываем нефть или руду. Наша основная ценность — люди, которые каждый день приносят добавленную стоимость. Поэтому мы хотим мотивировать их ещё больше: сделать их собственниками, чтобы кроме зарплаты они получали ещё и дивиденды. Так они будут вместе с государством участвовать в капитализации компании.
— Странно как-то, что Минфин говорит: нет, мол, денег, которые надо внести в уставной капитал…
— Он не говорит, что их нет. Он говорит, что это правильная идея: провести допэмиссию в пользу сотрудников компании. То, что они сами не хотят инвестировать дополнительные средства, — это их решение, у них есть другие проекты.
— А как происходит сама процедура?
— Сейчас государство в лице МЭРТ запросило у президента РФ разрешение вывести наш пакет из списка стратегических предприятий страны. Таков закон. Потом объявим о дополнительной эмиссии на собрании акционеров — я думаю, это будет летом. Государство, мы надеемся, проголосует «за», потому что компании нужны деньги, чтобы инвестировать их в здания, инженерию, информационные технологии, зарплаты. После этого власти примут решение, как именно они будут участвовать в этом процессе.
— Для обывателя фраза «выведение из списка стратегических предприятий страны» звучит страшновато. Выходит, это только фигура речи?
— Это просто необходимо для процедуры. Может быть, потом снова введут в этот список! Он, кстати, очень длинный, и из него постоянно кого-то выводят или вводят. Просто никто об этом не говорит. А «Росгосстрах» — на слуху.
— Наших читателей и, одновременно, ваших клиентов волнует другое — не означает ли это, что РГС лишится поддержки государства?
— Не означает. Если мы увеличим собственные средства, всё будет ещё лучше. Поймите: государство не выходит из состава акционеров. Оно только может не участвовать в дополнительной эмиссии.
— Кстати, сотрудники ваши акций хотят?
— Каждый день спрашивают! Я часто езжу по стране и встречаюсь с нашими работниками: это главный вопрос, который их волнует. Даже зарплата — и та меньше! Если они хотят купить акции, значит, они верят в компанию. В ее будущее. Это очень важно. Поймите, страховые компании живут столетиями. И наша будет. Это столп, в этом её сила, надёжность. У нас сейчас 25 млн клиентов. Все они так или иначе сталкиваются с выплатами. И каждый год подавляющее большинство из них продляют договора с нами. Это же показательно!
Потеснись, Запад!
— За рубежом есть крупные страховые компании с участием государства? — Есть, и немало. Но у них всё гораздо проще, потому что за подобные процедуры там отвечают государственные фонды, а не Минимущество. И эти фонды инвестируют средства в наиболее интересные акционерные общества — не только своей страны, но и других. Китайский фонд длинных инвестиций помог негосударственному страховому обществу купить акции голландского «Фортиса» (крупный страховщик. — Ред.). Вот это называется помощь государства!
— Открытую подписку на акции вы не хотите проводить, потому что в этом случае их могут купить те же иностранцы?
— В том числе, да. Зачем вообще открытое IPO? Рано. Мы остановимся и будем полтора года только этим и жить, готовиться. А оно принесёт деньги лишь акционерам. У нас нет такой задачи. Цель завтрашнего дня — развитие компании. Мы же не инвестиционный банк, мы страховщики: должны собирать деньги и, самое главное, выплачивать их. А потом смотрите, что сегодня у нас происходит на страховом рынке. Большинство крупных страховщиков уже не российские. Немецкий «Альянс» купил «РЕСО», французская «AXA» — «Росно», итальянская «Generale» водится с «Ингосстрахом», «Цюрих» поглотил «Насту», «ING», «AIG», — они все уже здесь, иногда под другими брендами. Поэтому мы привлекаем в нашу компанию западных менеджеров, чтобы они двигали работу чуть быстрее. Это важно. Когда-то работники Госстраха ходили по деревням и собирали деньги — за страховой полис, думаете? Нет! Они говорили, что через полисы собирают средства на обороноспособность страны. И люди сдавали, представляете! Хотели укрепить оборону!
Страховой патриотизм
— Тому, кто хочет застраховать машину, квартиру или жизнь, должно быть страшно оттого, что они оформляют полис в западной компании, а не в российской?
— Почему страшно, есть же мы! Но если вы клиент-патриот, вам, конечно, интереснее российская компания. Что в немецкую-то или французскую деньги сдавать? Если бы у западных страховщиков были услуги другого уровня, но ведь они просто приходят и покупают отечественные компании. Ставят в руководство своих людей и все. Я согласен с премьер-министром России, которого беспокоит, что на отечественном страховом рынке остается все меньше российского капитала. А перспективы здесь огромные. Мы — сильно недострахованная страна, рынок будет расти, и долго. У вас, например, что застраховано?
— Машина.
— И всё? А должно быть — жизнь, здоровье, несчастный случай, квартира, имущество, ответственность перед третьими лицами, все крупные вещи — всё, на что вы тратите деньги из семейного бюджета. В Америке застраховано 97% рисков, а в России — 10%. Представьте: к каждому рублю, который вы тратите, вы добавляете ещё немного, и этот рубль будет с вами навсегда. Это — суть страхования. Но страховая культура приходит только со временем. Когда вы начинаете думать, что ваш дом, на который вы к тому же взяли ипотеку, сгорит, вы его немедленно застрахуете!
— Вы помните, что сделали в первую очередь, когда возглавили компанию?
— Переехали в новый красивый офис. Человеку очень важно дать понять, что теперь его уровень выше. Всё, что можно бесплатно дать сотруднику, мы даём: «наши» иностранные менеджеры говорят, что мы ничем не хуже западных компаний, а где-то — лучше. У нас люди лучше. Они менее закомплексованы, они получают удовольствие от работы. Мы же не столько за деньги трудимся, сколько за удовлетворение — клиентское и своё собственное. И потом — у нас всё новое. Посмотрите на старую Европу — там иначе, и люди другие. У них всё уже было, а у наших — всё ещё будет.
— Поэтому иностранные менеджеры едут в Россию?
— Да, и нам их легко нанимать! Они едут с удовольствием и остаются надолго. Сегодня получить можно менеджера любого уровня, у него и зарплата уже сравнялась с московским управленцем. Там ему скучно, а здесь интересно, он женится, заводит детей, разводится, но всё равно остаётся. Западные специалисты переходят из компании в компанию, но домой не возвращаются. Здесь чувствуется новая, свежая волна энергии. Для людей энергичных, с драйвом, это важно. Через пять лет все лучшие иностранные кадры соберутся у нас.
— Сейчас 30-35-летние говорят: «Ну, ещё немного попашу и отойду от дел». Вам это знакомо?
— Ни в коем случае! Что заставляет меня, сову, просыпаться каждое утро? Отвечу: когда я прикалываю к лацкану пиджака значок компании, вспоминаю, что у меня дома есть полис Госстраха, который мне ещё мама когда-то выписала. И я не могу позволить, чтобы у моего внука такого полиса не было. Компании 87 лет. Не я ее создавал, поэтому просто не имею права её разрушить или остановить. Я должен сделать так, чтобы она процветала и в будущем.
