В истории социальных наук случались эксперименты, результаты которых удивляли, а порой шокировали организаторов. Их методология, правда, иногда вызывала сомнения, но это не отменяло главного — они показывали, насколько сильно человек подвержен влиянию со стороны авторитетного лидера или группы, вооружённой идеологией, и насколько легко сломить его волю.
Зефирный тест
Данный эксперимент — самый безобидный в этом ряду, и он немного из другой области исследований, но начать стоит с него. Во-первых, это классика социальной психологии, во-вторых, речь идёт об испытаниях силы воли, а именно от неё зависит способность противостоять мнению большинства.
Серия тестов, получивших название «зефирные», проводилась в конце 1960-х и начале 1970-х на детях. Американский психолог Уолтер Мишел хотел выяснить, с какого возраста у человека развивается умение ждать и жертвовать меньшим ради большего. Перед ребёнком (участвовали дети в возрасте от 4 до 6 лет) клали угощение на его выбор: зефир, печенье или крендель. Он мог съесть его немедленно, но испытуемого предупреждали: если немного подождёт, вознаграждение удвоится — вместо одного зефира дадут два. После чего ребёнка минут на пятнадцать оставляли в одиночестве и наблюдали за его поведением.
Дети вели себя по-разному: кто-то прикрывал глаза или отворачивался, чтобы не видеть лакомство, кто-то колотил по столу, кто-то играл с зефиром, как ни в чём не бывало, а кто-то его сразу съедал. И таких оказалось большинство. Лишь треть испытуемых (из более чем 600) смогли, проявив волю, дождаться двойного угощения.
Уолтер Мишел с коллегами проследили дальнейшую судьбу участников. Выяснилось, что дети, которые были в состоянии досидеть до двойной награды, как правило, преуспели в жизни, получив более качественное образование и продвинувшись по социальной лестнице. В связи с этим принято считать, что прохождение ребёнком зефирного теста является признаком его будущего успеха. Находятся даже родители, которые проводят этот эксперимент со своими детьми, вынуждая их томиться в ожидании двойной порции лакомства, и им будет полезно узнать, что два года назад саму концепцию исследования поставили под сомнение.
Учёные из Нью-Йоркского и Калифорнийского университетов изменили условия классического эксперимента — увеличили выборку, сделав её более репрезентативной с точки зрения расы, этнической принадлежности и дохода семей, из которых взяты дети-участники. Выяснилось, что способность ребёнка дождаться второй зефирки определяется в основном его социальным и экономическим окружением. Иначе говоря, детям, чьи родители больше зарабатывают, проще отложить вознаграждение. Они знают, что взрослые их не оставят, ведь «кладовые» дома всегда полны. Детям из бедных семей куда сложнее: сегодня еда есть, а завтра её может не быть. Потому вторую зефирку лучше не ждать, а то, глядишь, и первая исчезнет.
«Подчинение» Стэнли Милгрэма
О Стэнфордском тюремном эксперименте АиФ.ru уже писал. Он состоялся в 1971 году. Участникам было предложено на протяжении двух недель поиграть «в тюрьму», для чего их разделили на «охранников» и «заключённых». Но поведение испытуемых вскоре вышло из-под контроля, у них стали наблюдаться деформации и расстройства личности, а некоторые «охранники» настолько вжились в роль садистов, что сожалели о досрочном прекращении эксперимента. Его остановили на 6-й день.
Не менее удивительные результаты показал эксперимент «Подчинение», больше известный как эксперимент Милгрэма. Его, кстати, часто сравнивают со Стэнфордским. Социальный психолог Стэнли Милгрэм из Йельского университета изучал проблему подчинения авторитету (также он является автором знаменитой «теории шести рукопожатий») и в 1963 году провёл исследование, целью которого было выяснить: сколько страданий один человек готов причинить другому, ни в чём неповинному, если это входит в его рабочие обязанности?
В опыте участвовали экспериментатор, испытуемый и актёр, который изображал из себя второго испытуемого. Ему отводилась роль «ученика»: в соседней комнате его привязывали ремнями к креслу и подводили к рукам электроды. А за пульт управления сажали основного испытуемого (в роли «учителя»), которому сообщали, что цель эксперимента — исследовать влияние боли на память. Ему предстояло зачитывать «ученику» простенькие задания на запоминание слов, потом проверять, насколько хорошо он их усвоил, и за ошибку наказывать ударом тока. Мощность разряда возрастала с каждой ошибкой.
Разумеется, никаких ударов током на самом деле не было: «электрический стул» был имитацией, пульт управления — тоже, хотя изготовлен он был максимально реалистично, с мигающими лампочками и стрелочным вольтметром. Агрегат даже издавал характерные звуки, когда якобы посылал электрические разряды привязанному к креслу бедолаге. Тот, будучи актёром, старался вовсю — дёргался, кричал, имитировал страдания и стучал в стену.
Перед началом опыта «учителю» давали испытать на себе небольшой удар током, чтобы он представлял меру болевых ощущений, ожидающих «ученика». Как правило, удар в 45 вольт они определяли как неприятный. Далее начинался сам эксперимент, в ходе которого «ученик» намеренно делал много ошибок, и «учитель» был вынужден наказывать его, нажимая на кнопки от 15 до 450 вольт (на последней было написано «Опасно: труднопереносимый удар»). В какой-то момент «ученик» просил прекратить испытание и отпустить его, жалуясь на больное сердце, но экспериментатор твердил стандартные фразы: «Пожалуйста, продолжайте»; «Эксперимент требует, чтобы вы продолжили»; «Абсолютно необходимо, чтобы вы продолжили»; «У вас нет другого выбора, продолжайте».
Организаторы были уверены, что почти никто не дойдёт до мощности в 450 вольт. Заранее опрошенные психиатры давали оценку: таковых будет не более 1%. В реальности же оказалось, что свыше 50% испытуемых отказались сжалиться над «учеником», доведя силу электрических ударов до максимально возможной. Они покорно следовали распоряжениям инструктора, понимая, что доставляют подопытному страдания.
Стэнли Милгрэм пришёл к выводу: «нормальный» человек, следуя указаниям авторитета, готов делать всё что угодно. Он легко подчиняется правилам среды и установленной в ней социальной иерархии, а себя рассматривает как инструмент для исполнения чужой воли, что позволяет ему снять всякую ответственность за собственные деяния. В дальнейшем эксперимент Милгрэма неоднократно повторялся в разных странах. Результат всегда был одинаковый.
«Третья волна»
Вопрос, который волновал Стэнли Милгрэма и других исследователей, был продиктован реалиями Второй мировой войны. Почему миллионы немцев, принадлежавших к одной из самых образованных и культурных наций западного мира, пошли на поводу у пропагандистской машины Третьего рейха и оказались способны на акты зверского насилия? Как так вышло?
Задавались этим вопросом не только психологи. В обычных школах обычные учителя размышляли о том же самом. Среди них был и Рон Джонс, в 1967 году преподававший историю в гимназии калифорнийского городка Пало-Альто. Один из старшеклассников спросил его, как жители Германии могли мириться с массовым истреблением людей, концлагерями и прочими ужасами того времени. Рон Джонс не знал, что ответить, и решил провести в классе эксперимент.
В понедельник он убедительно объяснил ученикам, какое преимущество даёт людям дисциплина и предложил выполнить несколько упражнений (как «правильно» сидеть, как бесшумно заходить в аудиторию и т. п.). Удивительно, но школьникам это понравилось, и они охотно выполняли указания, даже когда те звучали авторитарно.
Во вторник ученики встретили преподавателя в «правильных» сидячих позах, и он стал объяснять им силу общности. Они придумали и выучили девиз, который скандировали хором («Сила в дисциплине, сила в общности»), а затем и жест приветствия. Рон назвал его салютом «Третьей волны» и призвал всех использовать его при встрече. В среду к ним начали присоединяться ученики из других классов, Джонс стал выдавать членские билеты, назначил себе телохранителя и раздал детям множество поручений: разработать проект флага «Третьей волны», завербовать учеников из соседней школы, доложить о тех, кто не подчиняется правилам... К концу дня движение разрослось до 200 человек.
В четверг педагог объяснил учащимся силу гордости и рассказал, что их движение — часть секретной правительственной программы, цель которой — отобрать самых достойных ребят. По всей стране, по его словам, уже созданы отделения «Третьей волны», а завтра в полдень лидер движения выступит по телевидению. Трёх девушек, чья лояльность вызывала у учителя сомнения, он велел вывести из класса.
В полдень пятницы 200 учеников, набившихся в аудиторию, ждали телеэфира. Телевизор включили, но экран был пуст. Выждав немного, Рон Джонс запустил плёнку с кинохроникой Третьего рейха. Когда он включил свет, в зале стояла тишина, а его «телохранитель» плакал. «Нет никакого общенационального движения „Третья волна“, — сказал Джонс. — Вас использовали, вами манипулировали. И оказалось, что вы ничем не лучше тех немцев времён нацистской Германии, которую мы изучали».
«Голубоглазые/кареглазые»
Примерно в те же годы, что и Рон Джонс, школьная учительница из Айовы Джейн Эллиотт взялась объяснить ученикам третьего класса суть расизма. Дело было в 1968-м, сразу после убийства Мартина Лютера Кинга. Чернокожих в Айове тогда было мало, в классе, где преподавала Эллиотт, их не было вообще, поэтому она придумала эксперимент (чаще его называют упражнением), который должен был показать детям, что это значит — находиться в меньшинстве.
Эллиотт использовала различие в цвете глаз. На первом этапе она определила голубоглазых детей как превосходящую группу, а кареглазых — как подчинённое меньшинство. Голубоглазым полагались привилегии: места на передних рядах, добавки к обеду, доступ в игровую комнату, лишние пять минут на перемене. Пить тем и другим приходилось из разных фонтанчиков, общаться — только в своём кругу. Кроме того, учительница постоянно наказывала кареглазых по мелочам.
Через неделю Джейн Эллиотт поменяла их местами. И ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь кареглазые притесняли голубоглазых, причём нападки, которым они их подвергали, были похожи на те, что им пришлось претерпеть самим.
Объявив о завершении эксперимента, Джейн попросила учеников описать свои переживания в эссе. Впоследствии эту историю подхватила американская пресса, и учительницу пригласили на вечернее ТВ-шоу, где она рассказала о придуманном ею упражнении «голубоглазые/кареглазые», после чего в студию пошли звонки. Они были преимущественно негативными, и попробуйте угадать, какую претензию озвучил один из телезрителей?
Это было возмущение: «Да как вы посмели проводить такой жестокий эксперимент на белых детях! Чёрные растут, привыкшие к такому отношению к себе, а белым это может причинить огромный психологический ущерб».
