Ну, во-первых, больница, где мне и моим детям за всё время пребывания там были рады реально все — от нянечки до врача. То есть речь шла не просто о профессионализме, а об искреннем добром отношении. Надо было видеть, как перед операцией я всплакнула, — и меня бросилась утешать и успокаивать вся бригада. Такое отношение, как там, в России я встречала только&hellip в телесериалах. С дочками моими тетешкались так, будто это их родные внучки или племянницы. А когда возникал какой-то вопрос или проблема, обязательно говорили: «Вы, главное, не волнуйтесь! Это ерунда!» Одна из медсестёр, объясняя мне, как добраться до лаборатории, в которую надо было отвезти анализы, в сердцах воскликнула: «Хотела бы я помочь больше!» Я чуть слезу не пустила: в России такого я не слышала никогда. Ни бесплатно, ни, как говорится, за деньги. Хотя здесь у меня тоже прекрасный врач, а остальной персонал — корректный и вежливый. Но не сердечный. Понятно, что это не обязательно, однако так важно...
Зарегистрировать ребёнка в Испании, выправить все справки и бумажки за границей, пожалуй, посложнее, чем у нас. Испанцы, как и все, своих чиновников костерят. И я понимаю, что они всякие бывают. Но у нас ни в ЗАГСе, ни в полиции (что-то вроде отделения ФМС) я ни разу не слышала: «Девушка, вы, главное, не волнуйтесь! У вас сейчас другое важное, о чём волноваться. Всё решим!»
Не знаю, может, из таких детей вырастают неуправляемые и непочтительные подростки (такое я тоже слышала от испанцев), но я не уверена, что это происходит, потому что им дают выплеснуть свою энергию именно там, где той вздумалось выплеснуться.
В испанской парикмахерской я выдала дочери планшет и включила мультик, который она смотрела, пока меня стригли. Мастер была в шоке: она таких спокойных (ха-ха — прим. авт.) детей она тут никогда не видела. «Как вам повезло с ребёнком, — сказала она, — испанцы сейчас бы носились, камня на камне не оставили!» Я спросила, напрягает ли её это? «Нет,» — пожала плечами она.
Культ детей я встречала, конечно, не только в Испании, но и в других странах Европы. Но здесь уж совсем особенное к ним отношение. Сами родственники называют своих отпрысков исключительно: «дорогой», «моя любовь», «моя жизнь». Меня спросили, как мы зовём наших малышей и были очень удивлены, узнав про «солнышко», «котёнка» и «зайку».
Если в Испании мама с коляской встречает на улице знакомого человека (пол и возраст не имеют значения), объектом общения, в первую очередь, становится ребёнок. Ему говорят, как он вырос, как он красив (в деталях) и прекрасен. И только потом приступают к обсуждению чего-то своего, взрослого.
Скажу больше, стоило мне хоть ненадолго где-то притормозить с коляской, ко мне обязательно кто-нибудь подходил и говорил, как хороши мои дети и какая я молодец, что у меня погодки. О том, что мой двухместный «лимузин» у всех вызывал приветливую улыбку, я уже не говорю. Когда я приехала в Москву, была очень удивлена, когда люди ОТВОДИЛИ глаза от коляски. Как будто двое детей — это болезнь, причём заразная.
Стоит тебе куда-то прийти в Испании, твоего ребёнка тут же кто-нибудь начинает веселить. Официант в кафе, кассир в супермаркете, компания бабуль на пляже. Да, я понимаю, что у нас маленький городок, в Мадриде, Барселоне или Валенсии отношение попрохладнее. Но всё равно не такое, как в России. Здесь, если к вам отнеслись индифферентно, считай, повезло.
Если твой ребёнок заплакал, никогда-никогда-никогда ты не услышишь в Испании: «Уймите вашего&hellip» Ни в самолёте, ни в очереди — нигде. Зато тут же найдутся сердобольные добровольцы с вопросом: «Ну, что ты плачешь?», конфеткой или игрушкой. У нас такое тоже бывает, но исключительно среди знакомых.
И конечно, там мне все бросались на помощь. Здесь, на моей исторической родине, я фиксирую другую любопытную реакцию.
Там, где я живу в Москве, расширяют шоссе. Поэтому до «гуляльного» места пришлось добираться по другой стороне магистрали, а потом форсировать подземный переход. Переходы у нас бывают с длинными пологими пандусами и ступеньками, в которые «вделаны» рельсы такой ширины и под таким углом, что начинаешь задумываться, а не борются ли у нас с инвалидами и матерями (особенно, матерями с двойными колясками)?
И вот представьте: моё транспортное средство весом под 20 кг, в ней — двое полностью снаряжённых детей, внизу в корзинке — немного продуктов. Такой хороший болид, который надо спустить по рельсам (да, мне не повезло), двигаясь задом (иначе вес + наклон = коляска улетает вниз вместе с мамашей), притом что в промежуток между рельсами на ступеньках входит только одна нога.
Я согласна, зрелище. Чтобы посмотреть, как я, простите, корячусь со своей лептой в демографию России, московские женщины останавливались и, наверное, даже переживали. Но сердце дрогнуло только у мужчин — на спуске мне помог один армянин, на подъёме — один таджик. Вот такая неожиданность.
Однако, если вы думаете, что я до сих пор не могу отойти от наших переходов, не заблуждайтесь. Перекопанное шоссе я обхожу по соседней улице и не жалуюсь. Но вот случай в столичном парке на детской площадке заставляет меня думать о нём и по сей день.
Малыши есть малыши. В московских песочницах сейчас валяется куча «общих» игрушек — это прекрасно. Потому что дети вечно что-то друг у друга забирают. Но вот интересная деталь: когда я гуляла со старшей в Испании и ей приглядывалось чужое ведро или совочек, другие мамы обязательно говорили своим детям, чтобы те дали малышке поиграть со своей игрушкой. Или пропустили её на качалку. Или не толкали на горке. То же самое я говорю и своему ребёнку.
И вот — Москва, детская площадка. Дочь хочет на качели, а они, конечно, заняты. Ждём. Девочка лет 6–7 качается уже долго, но не уступает. Потом встаёт и куда-то идёт. Мы поспешно занимаем место. Тут девочка оборачивается, видит, что качели заняты, и бросает дочери ТАКОЙ взгляд&hellip В нём было столько обиды, недовольства и злобы, что я оторопела. Наверное, надо было промолчать, но я не выдержала. «Ну, ты чего? Ты встала — она села», — сказала я ей. Девчонка убежала, а в следующую секунду из соседней песочницы раздался истерический дамский вопль: «Женщина!!!!!! Что вы сказали моей дочери?!!!!!!!» Я оторопела ещё больше, обернулась и увидела мать. Выражение лица у неё было точь-в-точь, как у дочери. «У вас что, какие-то проблемы?!!!» — продолжала орать она на всю площадку. Я огляделась. Люди были шокированы не меньше моего. «Похоже, проблемы — у вас», — ответила я ей и продолжила качать дочь.
Надо ли говорить, что соседние качели стояли ПУСТЫЕ?
Нервное семейство тут же ретировалось, но я вот до сих пор размышляю, что хуже: давать ребёнку носиться по магазину, ложиться на пол и играть с моим телефоном или показывать девочке пример, как реагировать на ситуацию в общественном месте, что называется, без суда и следствия?
И можно ли оправдать такое разницей менталитетов?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Доигрались в стрелялки? 
Как справиться с детскими истериками? Советы психолога 
Мысли вслух. Взрослые игры 
Растим лидера. Как воспитать будущего президента? 
Почему трудно воспитать единственного ребенка? 
