Когда-то единственным способом лечения рака была операция. Но вот уже более полувека неотъемлемой частью лечения онкологических заболеваний является медикаментозная терапия, или, как говорят пациенты, «химия». Как изменилось лекарственное лечение злокачественных опухолей и насколько выросли его возможности, aif.ru рассказала врач-химиотерапевт, заведующая отделением противоопухолевой лекарственной терапии Клинического центра Сеченовского Университета Минздрава РФ Анастасия Фатьянова.
Искусство думать наперед
Елена Нечаенко, aif.ru: — Анастасия Сергеевна, почему вы выбрали именно онкологию?
Анастасия Фатьянова: — Вообще-то моя базовая специализация — хирургия. После окончания Сеченовского Университета я около 10 лет проработала врачом-хирургом и как профессионал была реализована. Но поскольку значительной части пациентов мы могли помочь исключительно симптоматически, так как радикально их вылечить хирургия, к сожалению, не позволяла, я пошла учиться в интернатуру по специальности онкология.
Меня очень увлекли способы лекарственного лечения опухолей, и я поняла, что это гораздо более перспективно. Зачастую химиотерапия современного уровня заменяет собой операцию или помогает увеличить её эффективность. Ведь лечение онкологии всегда предполагает длительную стратегию — врачам важно получить результат не только на данный момент, но и на несколько месяцев или лет вперед. Стратегический подход требует от онколога большого количества знаний, а также способности предвидеть и думать наперед. Именно это меня и захватило.
— Что включает в себя понятие противоопухолевая лекарственная терапия?
— Это огромный спектр самых разнообразных по своему эффекту и механизму действия лекарств, с помощью которых можно лечить злокачественные опухоли.
Выделяют так называемые цитостатики — это именно те препараты, которые в быту называют «химия». Они высокоэффективные, но и агрессивные: воздействуют непосредственно на ядро клеток и хромосомы, то есть, благодаря им удается остановить деление клеток. Эти препараты подобны напалму, потому что помимо клеток опухоли они воздействуют и на другие быстро делящиеся клетки в нашем организме. Поэтому они токсичны, часто дают побочные эффекты, но чтобы остановить рак, без них не обойтись. И мастерство химиотерапевта заключается не только в том, чтобы верно подобрать тот или иной препарат или их комбинацию, а позволить пациенту перенести это лечение без существенных потерь, чтобы побочные эффекты были как можно менее выражены или их не было вовсе. В частности, для этого используется сопроводительная и поддерживающая терапия. Когда в стационаре мы проводим химиотерапию, пациент всегда получает не только капельницу с лекарством, но и целый коктейль препаратов, снижающих побочные эффекты (противорвотные и прочие лекарства). Также мы даем рекомендации по образу жизни и питания, назначаем дополнительные препараты для восстановления в периоде между курсами лечения.
Не только цитостатики
— А что-то новое в лекарственном лечении рака появилось?
— Последние 30 лет подарили нам таргетную терапию (от англ. «таргет» — мишень) — группу препаратов, которые действуют не на сами клетки злокачественной опухоли, а на механизмы, которые запускают процесс их деления или гибели. Чтобы понять, будут ли такие препараты эффективны для конкретного пациента, необходимо сначала выяснить, какие именно поломки произошли в механизме деления клеток. Поэтому таргетные препараты могут назначаться только после глубокого молекулярного-генетического исследования, позволяющего выяснить, есть ли у пациента эта мишень в опухоли или нет.
— Но зато те, кому такое лечение подходит, получат более эффективный результат и будут избавлены от тяжелой «побочки», с которой сопряжена обычная «химия». Ведь так?
— К сожалению, таргетные препараты также далеко не безопасны, это совершенно отдельный профиль токсичности, другой «мир» побочных эффектов, с которыми мы, тем не менее, научились работать. К тому же таргетная терапия — не обязательно альтернатива цитостатикам. Комбинация таргетных препаратов и химиотерапии дает пациенту еще больше возможностей победить болезнь.
— В последнее время все чаще говорят об иммунотерапии рака. Недаром же автор этой прорывной технологии даже был удостоен Нобелевской премии.
— С этими препаратами сегодня связаны главные надежды пациентов на исцеление — ведь этот продукт молекулярных биологов — настоящие «золотые пули». Иммуноонкологические препараты воздействуют на механизмы противоопухолевой иммунной защиты либо на механизмы иммунитета в целом, поэтому результат от их применения может быть ошеломляющим. Внедрение в практику иммунотерапии перевернуло подходы к лечению таких агрессивных опухолей, как меланома, рак легкого. Если раньше такие диагнозы были абсолютным смертным приговором, то сейчас грамотное назначение этих препаратов дает пациентам годы жизни, что при подобных диагнозах — огромный срок. Но, к сожалению, и эти лекарства не могут быть универсальным оружием против рака, поскольку эффективны далеко не у всех пациентов. Чтобы они работали, необходимо, чтобы у опухоли были определенные характеристики.
— Иногда после лечения пациентам назначают прием гормональных препаратов на 5-7 лет. Что дают эти лекарства?
— Довольно давно выяснилось, что многие виды рака, в частности, опухоли молочных желез, мужской и женской репродуктивной системы, гормонозависимы. Благодаря этому можно, управляя гормональным фоном человека, либо приостановить развитие опухоли, либо убрать ее вовсе, либо максимально снизить риск появления рецидивов после радикального лечения.
Концепция работы клинического онколога заключается в том, чтобы владеть всем спектром применения различных препаратов. Только тогда можно помочь пациентам правильно и, что самое важное, эффективно.
Рак, родства не помнящий
— При всех опухолях может применяться лекарственное лечение? Или на некоторые из них никакие лекарства не действуют?
— Противоопухолевая лекарственная терапия — это целый комплекс разнообразных препаратов, в котором на каждую опухоль найдется средство. Тем не менее бывают так называемые низкодифференцированные опухоли. Это значит, что клетки опухоли теряют любые признаки своей принадлежности к какому-либо органу. Врачам зачастую даже после проведения точной молекулярной диагностики не совсем понятно, откуда, из какого органа взялась опухоль, которая не помнит «своих корней». Вот с таким раком бороться сложно. И тут на помощь должна прийти старая добрая химиотерапия. Но иногда цена победы над опухолевой клеткой «без памяти», не способной больше ни на что другое, кроме как быстро и бесконечно делиться, оказывается слишком высока. Ведь химиотерапия без побочных эффектов невозможна. Хотя в большинстве случаев все-таки удается подобрать ключик к опухоли.
— Может быть, токсичную химиотерапию смогут заменить другие виды терапии, например, радионуклидная или лучевая терапия?
— Это отдельные направления онкологического лечения, и они также обладают своими ограничениями, достоинствами и недостатками. К сожалению, ни одно эффективное лечение в онкологии не может быть безвредным. Иногда, при определенных видах и стадиях опухолей, химиотерапию можно заменить лучевой терапией, а иногда лучше провести и химию, и лучевую терапию в комбинации. Есть такое понятие, как химиолучевая терапия, когда мы делаем и одно, и другое одновременно, чтобы оба метода усиливали друг друга. Объективно выбор зависит от каждой конкретной клинической ситуации, потому что кому-то больше подходит лучевая терапия, кому-то будет показана операция или химиотерапия.
Наши не хуже импортных
— Где производятся противоопухолевые препараты, которые вы применяете? Могут ли сравниться российские лекарства с иностранными аналогами?
— Сейчас большинство препаратов для химиотерапии — российского производства, и они очень качественные и эффективные. Есть отечественные производители и у таргетной и иммунотерапии. Мы участвовали в клинических исследованиях, оценивающих профиль безопасности, эффективность и результаты лечения этими лекарствами. И по всем этим параметрам российские лекарства ничуть не уступали зарубежным аналогам. Поэтому мы не опасаемся исчезновения с рынка тех или иных противоопухолевых лекарственных препаратов, основные позиции у нас в стране есть.
— В чем, по-вашему, залог успеха в онкологии?
— На мой взгляд, в командной работе. Клинические онкологи, хирурги, специалисты по лучевой диагностике, а также терапевты должны работать вместе, чтобы достичь положительного результата у каждого конкретного пациента. А у пожилых больных также обязательно нужно учитывать все сопутствующие «нажитые» болезни, ведь наше лечение может вызвать нарушения работы других органов: прежде всего, сердца, печени, почек. Поэтому мы часто лечим больных вместе с кардиологами, гепатологами, нефрологами. Такая команда специалистов дает нам возможность помочь даже тем пациентам, которым отказали в других больницах.
