Николас, спасший семерых. Как один добрый поступок всколыхнул весь мир

Главная причина этого не низкая квалификация медиков. В этом плане мы вполне конкурентоспособны: у наших врачей статистика послеоперационных отторжений органов даже ниже, чем в США и ЕС. В центрах, где проводятся операции по трансплантации, по признанию западных коллег, техническая база на самом высоком мировом уровне. То же самое говорят они о мастерстве российских хирургов. Основная причина — низкий уровень развития донорства и, как следствие, недостаточное количество донорских органов. Это проблема, разрешить которую под силу только совместными усилиями государства и общества. Стране жизненно необходимо совершенствовать правовую, медицинскую и ресурсную составляющую. Необходимо увеличивать число медицинских центров, способных проводить операции по трансплантации: тогда гражданам не придется совершать длительные и трудные переезды в крупные города. Важно наращивать число квалифицированных кадров, чтобы в этих новых медицинских центрах было кому работать. Следует привести законодательную базу в соответствие с реалиями современного общества. И важно проводить разумную, понятную, аргументированную разъяснительную работу среди населения.

В развитых странах давно и профессионально работают программы по популяризации посмертного донорства. Как пример тут можно привести правильное освещение журналистами истории семилетнего американца Николаса Грина. Во время путешествия по Италии он стал случайной жертвой во время перестрелки двух криминальных группировок. Двое суток ребенок провел в коме, а его родители — в ожидании чуда. Когда стало понятно, что мозг мальчика умер, и ему констатировали смерть, члены семьи Николаса, несмотря на постигшее их горе, неожиданно для всех выразили согласие на использование органов сына для трансплантации жителям Италии. Так мальчик спас семерых очень больных людей и дал им возможность вернуться к активной жизни. Эта история так поразила простых итальянцев, что число доноров органов в стране за 10 лет увеличилось втрое. Этот феномен даже получил название «эффект Николаса».

Безусловно, есть положительные примеры налаженной и четкой работы и внутри нашей страны. Среди российских регионов несомненный лидер — Москва. «В Москве действительно высокий уровень посмертного донорства органов и трансплантации, — рассказывает руководитель Московского координационного центра органного донорства Департамента здравоохранения г. Москвы Марина Минина. — В 2016 году в столице России отмечалось 15 посмертных доноров на миллион населения в год: это выше среднеевропейского уровня. Было пересажено порядка 600 органов, в том числе более 100 операций на сердце и более 100 операций по трансплантации печени».

«В Москве имеется уникальная трансплантационная инфраструктура с единым листом ожидания, в состав которой входит, в частности, Московский координационный центр органного донорства, который я возглавляю, — продолжает М. Г. Минина, — и городские больницы, где проводится постоянный мониторинг потенциальных доноров органов. Потенциальный донор — это человек, который получил несовместимую с жизнью травму. Либо у человека развился инсульт, который вызвал тяжелое повреждение головного мозга, и это привело к смерти. Как только консилиум констатирует смерть головного мозга данного человека, он становится донором и у него возможно выполнение изъятия донорских органов для трансплантации в случае отсутствия информации об отказе от донорства органов. Как я уже говорила, в Москве существует единый лист ожидания по каждому виду клинической трансплантации, то есть на трансплантацию почек, сердца, печени, легких и так далее. В этом листе состоят как жители города Москвы, так и пациенты, являющиеся жителями других регионов Российской Федерации. Непосредственный отбор оптимальной пары донор-реципиент производит компьютерная программа, которая учитывает срок пребывания реципиента в листе ожидания, иммунологическую совместимость между ними, их возраст и массу других важных для подбора органа медицинских параметров. Существует отдельная категория пациентов с тяжелыми заболеваниями сердца, печени, легких, которые по тяжести своего состояния не могут долго ждать донорский орган. Это пациенты с терминальными стадиями заболевания, которые могут умереть, не дождавшись операции. Такие пациенты называются ургентными, срочными. Они находятся в верхней части списка и рассматриваются для трансплантации в первую очередь».

Безусловно, перенять правильный и эффективный подход — это важная задача для других регионов страны. И по этому поводу ведется постоянная работа. Но никакой эффективности мы никогда не достигнем, пока у каждого человека не возникнет высокая социальная ответственность. Пока каждый из нас не начнет четко понимать: эта тема вовсе не теоретическая, стать как донором, так и нуждающимся в донорском органе может каждый из нас. «Последний массовый опрос, который проводился „Левада-центром“, показал: только 21% респондентов не против того, чтобы стать донорами органов, — делится проблемой Марина Минина. Изменить эту ситуацию — это работа на долгие годы, и способ тут один: доносить до населения достоверную, честную, максимально прозрачную информацию. Поможет только постоянный открытый разговор с людьми о том, что означает трансплантология. Кому эти органы нужны. Кто может быть донором. Как система работает. И прочее. В постоянном режиме диалога, участниками которого должны быть специалисты. Увы, природа не терпит пустоты. Если в информационном пространстве нет экспертов, то оно будет заполняться мифами о трансплантологии, которых великое множество. А значит, уровень доверия у населения не будет повышаться. Прежде всего речь идет о достоверной информации. Соответственно, вести диалог должны специалисты. Открыто, честно, в доступной форме отвечать на любые возникающие у людей вопросы».

Смотрите также:

• Донорство в России: кто и почему готов отдавать свою кровь? →
• Сергей Готье: «Трансплантология держится на энтузиазме» →
• Шанс на выживание. Почему так важна трансплантология →