Памяти судебно-медицинского эксперта профессора А. В. Маслова, участвовавшего в современном расследовании этого исторического дела.
Жертва отцовских пороков
В своем завещании царь Иван IV выделил младшему сыну Дмитрию удельное княжество со столицей в Угличе, куда он и отбыл в 1584 году вместе с матерью Марией Нагой. Мария была шестой или седьмой женой Грозного, а такой брак, согласно канонам церкви, не мог считаться законным. Поэтому Дмитрия следовало бы именовать не царевичем, а удельным угличским князем.
Дмитрия с раннего возраста отличали жестокость и необузданность характера. Современники вспоминали, как царевич велел лепить из снега или вырезать из дерева человеческие фигуры, каждой из которых присваивал имена московских бояр, а затем отсекал им головы и конечности, приговаривая: «С этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим – эдак».
Дмитрий был мальчиком с неуравновешенной психикой, подверженный идеям навязчивых состояний. Зигмунд Фрейд в свое время писал, что у многих его пациентов с диагнозами тяжелой истерии и неврозом навязчивости отцы до брака болели сифилисом. Дмитрий – подтверждение болезни своего отца.
Полдень в кремле
Трагедия разыгралась в субботу 15 мая 1591 года, когда около полудня обитатели кремля готовились к обеду. Дмитрий находился во внутреннем дворе с четырьмя мальчишками-сверстниками под надзором мамки Василисы Волоховой, кормилицы Арины Тучковой, постельницы Марии Колобовой. Еще два очевидца наблюдали за происходящим из окна дворцового перехода.
Мальчики играли в «тычку» – нужно было попасть в очерченный на земле круг ножом, который держался определенным способом. Наступил черед бросать нож Дмитрию...
Во дворец вбежал сын постельницы с криком, что царевич погиб. Мария Нагая выхватила из рук Арины Тучковой тело уже мертвого сына и, избивая мамку Волохову поленом, «почала ей, Василисе, приговаривать, что будто сын ее Осип с Михайловым сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрия убили».
Ударили в колокол. В кремле столпился возбужденный народ, у некоторых в руках были палицы и ножи. Подогреваемая братьями Нагими, толпа растерзала Михаила Битяговского, его помощников Никиту Качалова и Данилу Третьякова. На глазах Марии Нагой были убиты и мальчики – Данила Битяговский и Осип Волохов.
Расследование Шуйского
Тут же в Углич была направлена следственная комиссия во главе с митрополитом Геласием, но фактически ею руководил Василий Шуйский, умный и коварный противник Годунова.
С точки зрения современной криминалистики смерть при так называемых «невыясненных обстоятельствах» предполагает возможность убийства, самоубийства или несчастного случая. До нас дошел «Обыск» – следственное дело Шуйского. Расследование было проведено профессионально и тщательно. Отрабатывалось несколько версий.
Дьяки и подьячие подробно опрашивали свидетелей, проводили очные ставки. Показаниям оставшихся в живых мальчиков придавалось особое значение. Дети легковнушаемы и при умело поставленных вопросах могут дать «нужные» следствию ответы. Однако современный анализ следственного дела показывает, что дети отвечали в свободной разговорной манере, без признаков давления со стороны взрослых. Мальчики подробно описывали случившееся:
«...играл-де царевич в тычку ножиком с ними на заднем дворе и пришла на него болезнь – падучий недуг – и набросился на нож». Взрослые подтверждали: «...да в ту пору, как ево било, покололся ножом сам и оттого умер».
Следственная комиссия Шуйского пришла к однозначному выводу – несчастный случай во время падучей.
Черный недуг
Царевич страдал черным недугом – тяжелейшей эпилепсией, которая сопровождается внезапными, частыми, длительными приступами. Последний перед смертью приступ продолжался у Дмитрия непрерывно два дня. Он искусал руки мамок и нянек, пытавшихся удержать его тело, выгибающееся в судорогах.
В сущности, Дмитрий был несчастным, неизлечимо больным мальчиком с издерганной психикой. В роковой день он вышел во двор, ослабленный тяжелейшим приступом. Его с нетерпением ждали ровесники, по которым царский ребенок и сам наверняка соскучился. Среди допрошенных комиссией не значился лекарь, следовательно, царевичу не могла быть оказана доступная по тем временам медицинская помощь.
Молитвами и голоданием
История лечения эпилепсии ведет свое начало со времен античности. Уже в IV веке методы лечения заболевания разделялись на диетические, хирургические и фармакологические. Диетические рекомендовали избегать переедания, запрещали употребление некоторых видов рыбы, мяса и дичи, предполагали растирание тела больного винным уксусом и оливковым маслом. Если это не помогало, применялись хирургические методы – кровопускание, нанесение порезов на различные части тела, трепанация черепа.
В Средние века в России лечение эпилепсии, с одной стороны, было рациональным (диетотерапия, применение трав, отваров), с другой – мистическим: ношение амулетов, употребление в пищу органов убитых животных (печень собаки, лягушек). Рекомендовались также постоянные молитвы и голодание. Чрезвычайно эффективным считалось прижигание кожи головы на затылке. Однако эти средства почти не давали результата.
Версии
Тем не менее продолжали появляться публикации об убийстве царевича то по приказу Шуйского, то Годунова... Любопытно, что после окончания медицинского факультета А. П. Чехов собирался защищать диссертацию на тему «Врачебное дело в России». В этой неоконченной работе он предпринял, в частности, попытку решить эту историческую загадку. Наблюдательного врача Чехова, хорошо знавшего судебную медицину и исследовавшего немало трупов, заинтересовал вопрос: мог ли царевич причинить смертельное колото-резаное ранение в шею собственной рукой? В 1890 г. Антон Павлович пишет издателю Суворину: «Насчет падучей можно прочесть в любом учебнике по нервным болезням, а также и (для исследователей это нужно) в соответствующем отделе судебной медицины. Но Вы не специалист, не разберетесь в медицинском хаосе. Я возьму клочок бумаги и вкратце набросаю Вам все, что нужно, и объясню, буде сумею. Зарезать себя мальчик мог».
Перед современной судебно-медицинской экспертизой в подобных случаях встает ряд вопросов. Первый из них: мог ли пострадавший причинить себе повреждение собственной рукой? Безусловно, мог. Шея – область, доступная для причинения подобных повреждений, так называемых самоповреждений. Судебно-медицинская практика знает немало случаев смертельных исходов у эпилептиков, которые в момент приступа держали в руках колющие, режущие предметы. Недаром положение об охране труда запрещает лицам, страдающим эпилепсией, работать на производствах, связанных с механизированным трудом.
Второй вопрос: могла ли так быстро наступить смерть при повреждении органов шеи? В подобных случаях смерть наступает от воздушной эмболии сердца – попадания воздуха в правый желудочек сердца, подобное часто встречается при травмах сосудов шеи. Количество воздуха, способное при эмболии вызвать смертельный исход, колеблется от 20 до 100 мл. Также имеет значение скорость проникновения воздуха в сосудистое русло: при быстром попадании даже небольшого количества воздуха смерть обычно наступает немедленно, как это и было у царевича Дмитрия.
Таким образом, смерть царевича следует трактовать как несчастный случай.
