В последние годы автор столь любимых мелодий к таким фильмам, как «Приключения Буратино», «Вам и не снилось», «Тот самый Мюнхгаузен», рок-опер «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Юнона» и «Авось», активно работает в жанре академической музыки. Недавно в кино у него состоялась премьера: успех у зрителей имел фильм «Поп» с музыкой Рыбникова.
А еще Алексей Львович руководит собственным театром. Мы беседуем в его кабинете – в «Театре Алексея Рыбникова», расположенном в одном из Арбатских переулков.
Свой театр
Марина Мосина «АиФ»: Алексей Львович, читала, что много лет назад вам удалось получить помещение для театра с залом на 40–50 мест. Это оно и есть?
– Да, это был мой частный театр. То место, где мы сейчас сидим – бывшее фойе. Театр располагался в подвале дома, где я сам жил. Крошечный зал, маленькая сцена… Но какая была уникальная атмосфера: ощущение личного контакта актеров с каждым зрителем! А потом пришли люди, которым очень понравилось то, что мы делаем, и мы расширились. Я всегда с благодарностью вспоминаю Сергея Мельника, который стал нашим спонсором, он помог нам построить театр «Модуль» на 450 мест, после чего мы поехали на гастроли в Америку. И все было бы хорошо, если бы это не был конец 90-х годов. Все рухнуло, и снова встало на ноги только в ХХI веке – уже как государственный театр.
– В Интернете недавно появилось объявление о кастинге актеров-мужчин для работы в вашем театре. Как он прошел?
– Несколько человек отобрали очень перспективных, но это непросто. Среди девушек и женщин больше интересного «материала». Главное, что должно быть у актера, – харизматичность. Своими эмоциями он должен захватить публику. Просто хорошо петь – это мало.
В ногу с прогрессом
– У вас в театре идут только давно известные зрителю спектакли с вашей музыкой?
– Пока не было помещения, первая задача была поставить «Звезду и cмерть», «Буратино», «Юнону» и «Авось»… Мне хотелось сделать творческую мастерскую, где будет эталонное, авторское прочтение того, что я написал. Но ограничивать себя этим мы не будем, планируем спектакли на музыку разных современных композиторов. Самое сложное в этом деле – получить финансирование, чтобы были достойные костюмы, декорации, современная качественная аппаратура…
– Кстати, пишут о вашем особом пристрастии к использованию современной аппаратуры. Откуда оно у вас?
– Я был первым композитором, который привез в Россию компьютер «Макинтош» и начал использовать его в работе, а сейчас все композиторы работают с компьютером. Например, сейчас я пишу много симфонической музыки, и компьютер позволяет создать модель звучания оркестра, которую я даю послушать дирижеру, чтобы он понимал, как я себе представляю результат. Вот сейчас в Колонном зале мою симфонию будет исполнять знаменитый Большой симфонический оркестр имени Чайковского и два великолепных хора – имени Свешникова и капелла Юрлова. И им мои компьютерные модели могут пригодиться при первом прочтении партитуры.
Наследники таланта
– Алексей Львович, ваш сын ведь тоже музыкант. А какую музыку пишет он?
– Он пишет для кино. Мы сотрудничаем: он помогает мне как продюсер, я ему – как композитор. Когда сыну было всего 15 лет, его пригласил Ролан Быков – написать музыку к фильму «Ангелочек, сделай радость» о судьбе немецкого мальчика в оккупации. Фильм получил на фестивале в Сочи первую премию. Потом он написал музыку к российско-китайскому фильму «Волшебный портрет», мультфильму «День рождения Алисы», к нескольким сериалам…
В детстве он очень любил заниматься техникой, связанной со звукозаписью. Он замечательный звукорежиссер. Я никому не доверяю запись без его участия.
– А ваша дочь, насколько я знаю, – кинорежиссер?
– Она кинорежиссер, который пока не снял ни одного фильма. (Улыбается.) У нее трое детей, и, как выяснилось, сочетать их воспитание с серьезной работой невозможно. Младшему сейчас четыре года, и она надеется, что скоро сможет начать работать. Но… вряд ли – в качестве режиссера. Режиссер должен быть «железным», а она – слишком уж эмоциональная. Но у нее замечательные художественные работы, и я хочу сделать ее выставку.
– А внуки унаследовали ваши музыкальные таланты?
– Старший пошел в маму, учится в художественной школе. Это неудивительно: художниками были моя мама и мой дед.
– Читала, что вашу маму в пятилетнем возрасте выводили на расстрел….
– Да, это было в 1917-м году, в станице Нижнечерская. Прадед был генералом царской армии и, когда пришли красные, ничего хорошего его не ждало. Но он был генералом медицинской службы, всегда помогал людям, и народ отстоял его и всю его большую семью.
Испытания не в наказание
– А каковы ваши отношения с медициной?
– Я очень боюсь лекарств и стараюсь их вообще не принимать за исключением валерьянки и самых простых средств, понижающих давление. Стараюсь просто слушать свой организм. Если он говорит «я устал», то даю ему отдохнуть. А еще на меня хорошо действует массаж, особенно балинезийский.
– А где вы с ним ознакомились?
– На Мальдивах. Я хромал, и один человек из обслуги, что-то сказав на своем якобы английском, показал на мои ноги, а потом – на дверь салона массажа. И после двух сеансов все прошло! Балинезийский массаж делают очень деликатно, а еще для меня большое значение имеет, что они – христиане, потому что во время массажа происходят энергетические взаимодействия, и чуждая энергия может навредить.
Однажды я пошел на индийский массаж, и чувствовал себя после него ужасно! Важна и личность массажиста, и его душевный настрой. Здоровье физическое тесно связано с духовной жизнью человека. Сейчас уже, кажется, все признали наличие у человека не только физического тела, но и энергетических, «тонких» тел. Нарушения сначала происходят в тонком теле, а потом уже развивается болезнь физического. Чтобы не допустить болезни или вылечить ее, надо понять, что ты делаешь не так, и постараться это исправить.
– Как же это понять?
– Верующим помогает молитва, церковь, Бог. У меня был удивительный случай. Несколько лет назад я отдыхал в Греции, а потом запланировал поездку на Афон на праздник святого Пантелеймона. Посредине отпуска меня пронзила сильнейшая боль в пояснице. Это было не в первый раз, и я знал, что если лечь, то уже не встанешь, поэтому я ходил, превозмогая эту боль. Когда я добрался до Афона, боль была уже чудовищная, непереносимая, но я простоял ночь на службе, приложился к мощам Пантелеймона, а дальше нужно было под иконой пройти, согнувшись. Это казалось совершенно невозможным, но я прошел и… через какое-то время боль заметно уменьшилась, а вскоре и вовсе прошла. Когда меня осмотрели врачи, они сказали, что я мог быть парализован: у меня лопнул межпозвоночный диск, но он каким-то чудом сросся....
Ну а тому, кто считает, что души нет, остается рассчитывать только на лекарства. Но лучше все-таки – хотя бы в интересах сохранения собственного здоровья – позаботиться о душе. Бог может послать болезнь, чтобы чему-то научить человека. Нельзя легкомысленно относиться к излечению: например, пришел целитель и «исцеляет» целый стадион. Но результат может быть лишь временным, если человек не меняется, если он, скажем, пьет или злится, осуждает других, завидует… Надо менять образ жизни и образ мыслей. Но это самое сложное.
