Горбольница № 8 Челябинска начала принимать больных коронавирусом первой в регионе. Сейчас здесь лежит 36 пациентов с подтвержденным заболеванием.
Корреспондент АиФ.ru побывала в лечебном учреждении и узнала у инфекционистов и медсестер, где они берут силы и смелость лечить зараженных COVID-19.
«Очень-очень жарко, — медсестра Гарифа Мухамедьярова, которую все здесь зовут Гуля, облачается в костюм защиты первого типа, чтобы ехать на вызовы. — Сейчас на улице потеплело, раздеваюсь — пот по телу льется ручьями. Мы очки с обратной стороны мылом хозяйственным мажем, чтобы они не запотевали. И ни миллиметра открытого тела! Только тогда можно сказать, что ты защищен от вируса».
«Прилипчивая зараза»
Инфекционное отделение, где содержатся заразившиеся коронавирусом, находится на некотором отдалении от других корпусов больницы. За забором — старые дома, магазины, служба занятости. Редкие прохожие в основном идут именно сюда, в больницу. Меня обгоняет мужчина в маске, кричащий в телефон: «Иду. Уже бегу, выходи на балкон».
На улице +25. Этот майский день на Южном Урале — первый теплый. Хочется гулять, дышать воздухом. Но нельзя: карантин.
Около корпуса растут кустарники и цветы. Стоят одинокие скамейки. Распускается листва на деревьях, щебечут птицы. В глаза бросается детский рисунок, прикрепленный к дереву неподалеку. На нем надпись: «Спасибо врачам!». Детской рукой выведен человек в голубом халате и маске, который вытягивает больного из цепких лап круглого шара с шипами — коронавируса. Рядом еще один рисунок с той же тематикой.
Корпус, где содержатся больные с коронавирусом, старой постройки, как и вся больница. Входов и выходов в него множество. За некоторыми дверями находятся боксы, в которых содержатся больные COVID-19. Все они помечены надписями: «Опасно», «Не входить».
Мужчина, что попался мне по дороге, разговаривает с пациенткой инфекционного, задрав голову вверх. Девушка вышла на балкон. Мужчина обеспокоенно спрашивает, не контактирует ли она с «короной». Пациентка успокаивает: «Они в боксах, мы не встречаемся». «Зараза эта такая прилипчивая, — говорит посетитель. — Смотри там аккуратно. Мы все не бессмертные. Хотя я и сам боюсь».
Находиться около корпуса психологически тяжело. Страшно даже открывать входную дверь: вдруг вирус на ручке?
«Боюсь за пациентов»
Ирина Павлюкевич вообще-то заведует поликлиникой при этой же больнице. Но она — врач-инфекционист. А значит, работает в стационаре с коронавирусными пациентами, как и все врачи этой специализации. Кто-то по сменам дежурит, кто-то все свое рабочее время ведет ковид-больных. Мы разговариваем в инфекционном отделении поликлиники: в «красную зону» вход посторонним категорически воспрещен.
«Страшно? — спрашиваю врача. — Не боитесь сами заразиться?»
«Я боюсь за пациентов, — признается Павлюкевич. — Получится ли помочь тем, у кого сопутствующие заболевания — сахарный диабет, сердечные, ожирение, пожилой возраст? За себя как-то нет. Мы все носим защитные костюмы, нам нужно уметь правильно одеться и раздеться».
Все костюмы для работы с инфицированными COVID-19, которые мы привыкли называть противочумными или «космическими», относятся к костюмам первого типа. Инфекционисты больницы, а также медсестры, контактирующие с больными, выучили алгоритм, как их надевать и снимать. Да-да, снимать — то еще искусство: когда врач облачается в наряд, ему помогает другой, тот, кто рядом, но не идет в бокс к больным. Снимать же защиту обязательно самому: иначе теряется смысл, вирус может оказаться на руках помощника.
Перчатки — на скотч, все бантики — слева
Сейчас медсестра Гарифа Мухамедьярова отправится к контактным по ковиду. Она берет анализы у тех, кто вернулся из эпидемиологически неблагополучных стран и городов или контактировал с больным с подтвержденным диагнозом. У некоторых из них COVID-19 позже подтвердился. Значит, медсестра рискует не меньше, чем врачи в стационаре.
Герметично облачиться в костюм девушке помогает врач инфекционного кабинета, а Павлюкевич рассказывает о тонкостях «надевания», от которых порой действительно зависит жизнь: «Сапоги резиновые, чтобы можно было после контакта зайти в специальное помещение и сразу их обработать, прямо в ведро с раствором поместить. У Гули сейчас костюм одноразовый. Бывают многоразовые. Важно, чтобы врач или медсестра могли самостоятельно раздеться. Поэтому есть такое правило: банты от халата, на шее и талии — всегда слева. Всё должно быть отточено до автоматизма. Это тоже происходит последовательно: определенные его части сразу кладутся в места для дезинфекции».
Гарифа — стройная молодая девушка. В костюме она буквально тонет. Когда завязывается халат, признается: находиться в защите костюме безумно жарко. А в нем нужно двигаться, ехать в узкой душной скорой, работать. На лице — маска с респиратором. Очки надеваются максимально плотно, герметично. Они давят, оставляют следы на коже.
Чтобы не спадали перчатки, первую пару к рукавам костюма ей крепят скотчем. Сверху идет вторая пара перчаток. Но и это не все: после контакта с каждым пациентом медик должен утилизировать перчатки, а при общении с другим — надеть новые. Поэтому Гуля на каждый вызов облачается в третью пару перчаток.
Врачам при обходе разных палат-боксов нельзя быть в одном и том же костюме. Каждый раз медработник возвращается из «красной зоны», снимает в соответствии с правилами костюм, отправляет на дезинфекцию или утилизацию, переодевается в чистую одежду. Нужно снова идти на обход — все действия повторяются. Если врач пришел из бокса, но пациенту стало хуже и он пожаловался, инфекционист вновь облачается и идет на повторный осмотр.
Если скорая помощь везет больного, у врача есть некоторое время подготовиться к встрече. То есть опять-таки облачиться в защитный костюм. После смены, перед тем, как идти домой, можно принять душ и переодеться в свою одежду.
Когда все это кончится?
Павлюкевич говорит, пациенты в основном понимают, что находятся здесь не просто так. Всю серьезность заболевания большинство осознает прекрасно. Поэтому никаких истерик «выпустите меня домой!» не было и нет. Родственники приносят больным угощения, и это разрешено. Но на то, что можно брать с собой в бокс, есть ограничения: это лишь те предметы, которые можно при выписке утилизировать или обработать специальными составами. Поэтому брать в бокс дорогой мобильный телефон рискованно: придется с ним расстаться. А недорогую «звонилку» или утилизируют, или обезопасят поверхность специальными составами и вернут. Многие берут с собой книги. В палатах тихо, больные читают или спят. Врачи без телефонов, общаются по рациям.
Ни один пациент с COVID-19, прошедший это отделение, не умер. Это — гордость и радость медиков. Они не считают себя героями. Ирина Павлюкевич признается, что, как и все мы, мечтает, когда это закончится, снять маску. А ещё — уехать с семьей в горы. По словам инфекциониста, в нашей стране низкая смертность и невысокий процент зараженных — результат грамотно выстроенной медицинской помощи и разобщения людей. Инфекционист согласна с мнением большинства коллег: вероятно, примерно в середине лета можно ждать, что коронавирусная напасть нас покинет.
