10-летнего мальчика в Туве насиловали старшеклассники. Это происходило систематически прямо в туалете школы. Как вспоминает мама, сын сказал ей об этом не сразу. Он стал подавленным, боялся выходить из дома, стал страдать недержанием. Когда женщина обратилась в полицию, дело в регионе даже пытались «замять». Помогла огласка. Сейчас ребенок находится в московской больнице — за его лечение взялись лучшие хирурги, а расследование под личный контроль взял глава СК РФ Александр Бастрыкин.
Почему же подростки идут на жестокость в такой извращенной форме? На вопросы aif.ru ответила Лариса Овчаренко, кандидат психологических наук, доцент МГПУ.
«Это такая самая высшая форма унижения именно потому, что в ситуации сексуального насилия возникают разные виды травмы. Через сексуальное насилие легче всего деморализовать человека, доминировать, подчинить и унизить», — объясняет психолог.
По словам эксперта, в любом буллинге всегда присутствуют три позиции: агрессор, жертва и команда наблюдателей. «Когда человек, претендующий на звание лидера, не знает, с помощью чего им стать, он становится лидером с помощью физической силы или выбирает вербальную агрессию — сарказм, иронию, подчинение власти. Если такой возможности нет, то дети быстро понимают: насилие — это крайняя форма подчинения. С помощью унижения человек набирает в социуме свои собственные лидерские позиции. Что называется: бей своих, чтобы чужие боялись», — объясняет Лариса Овчаренко.
А вот причин у такой извращенной формы травли несколько, говорит эксперт. Гормональная перестройка, когда тело созрело, а психика еще детская. Современная сексуальная открытость без внутренней нравственной системы. То есть влечение есть, а как правильно отнесись к границам своего тела, — обсудить не с кем. Закономерный интерес подростков к тематике половых отношений, а также романтизация криминальной тюремной субкультуры с подобными «практиками», которая получила широкое распространение в регионах. Но, конечно, сначала идет желание доминировать: надругаться самым страшным образом, чтобы показать собственное лидерство, объясняет психолог.
«Люди, выбирающие любые формы насилия, так или иначе сами были подвержены насилию. Здесь работает метафора: бьет и насилует только тот, у кого спина красная», — говорит эксперт.
Как понять, что ребенок пережил насилие?
«Усиленная гигиена: ребенок может подолгу не выходить из ванной, чтобы „смыть“ насилие. Повышенная плаксивость, раздражительность, — объясняет эксперт. — Внешне он покажет: хочу, чтобы от меня все отстали, но в разговоре так или иначе будет намекать: „Есть один мальчик или девочка, у которой что-то случилось“», — объясняет Овчаренко. Дети помладше могут показать это в игре, а в подростковом возрасте это будет проявляться в школьных прогулах и попытках уйти в себя: в компьютер, наушники, говорит психолог.
Как уберечь ребенка от насилия?
«Необходимо с детства приучать ребенка к личным границам», — считает психолог, поясняя: это не новомодная тенденция, а важные правила безопасности. Уже с трех лет нужно объяснять ребенку «правила нижнего белья»: о том, что в этих местах трогать без разрешения не может никто, поясняет эксперт. «Причем все начинается с детства. Когда нам хочется обнять ребенка, сгрести его в охапку, а он сопротивляется. Когда мы говорим: „Почему ты не хочешь целовать бабушку? Как тебе не стыдно, она ехала издалека!“ — навязывая тем самым чувство вины. А это все, между прочим, профилактика вопроса насилия», — говорит Лариса Овчаренко.
По словам психолога, такая культура личных границ закладывает у ребенка идеи эмоциональной и телесной безопасности. И, конечно, важно быть для него тем, кому он может доверять. Чтобы ребенок мог рассказать о том, что происходит.
