Эксперт ВОЗ, академик РАМН, заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения РГМУ им. Н. И. Пирогова Юрий Лисицын к подобным поискам относится скептически: зачем изобретать что-то новое, если уже все изобретено…
Горькие истины
«AиФ»: – Юрий Павлович, сейчас наша медицина на перепутье: в каком направлении ей идти. А ваше мнение?
Юрий Лисицын: – Далеко ходить не надо. Нужно лишь вспомнить то хорошее, что у нас было. Мы много лет, вплоть до реформ 90-х годов прошлого века, гордились (и гордились обоснованно) лучшей в мире системой организации медицинской помощи, основы которой были заложены еще в 20-е годы Н.А. Семашко.
При этом даже в довоенное время в очень трудных условиях, когда все средства шли в промышленность, в сельское хозяйство, мы выделяли не 3,2%, как сейчас, а 6% валового продукта на здравоохранение. И с помощью этих средств, а также с помощью прогрессивных организационных принципов Советскому Союзу удалось создать первую в мире систему всеобщей доступной бесплатной медицинской помощи...
«AиФ»: – ...которая у нас в стране, по сути, разрушена.
Ю. Л.: – Увы. Единой государственной системы здравоохранения в России нет. Зато лавинообразно начала развиваться частная медицина. Сегодня, по моим подсчетам и по подсчетам моих коллег, частный сектор в медицине занимает не менее 40% (а возможно, и больше). В одной только Москве я насчитал 800 медицинских государственных учреждений, а частных – аж 12 тысяч! Если так пойдет и дальше, то через 6 лет государственное здравоохранение будет составлять 20%, а частное – 80%. По сути, у нас идет процесс разгосударствления медицины.
В то время как за рубежом идет совершенно обратный процесс – возврата к общегосударственным ценностям, к общегосударственной системе здравоохранения. Сегодня в Великобритании 85% всего бюджета, выделяемого на медицину, идет от государства. В Канаде – более 60%, в Италии – более 50% (а если добавить региональные источники финансирования медицины, то еще больше). Это я вам говорю как эксперт ВОЗ.
Камень преткновения
«AиФ»: – А что мешает нам?
Ю. Л.: – Финансовые возможности нашего государства пока несопоставимы с возможностями развитых стран мира. Если у нас на одного человека в сфере здравоохранения тратится не более 500 долларов в год, в США – около 7 тысяч долларов, в Германии и Франции – около 3,5 тысяч, в Испании – около 2,5. Мы пока не можем себе такого позволить.
«AиФ»: – И где же выход?
Ю. Л.: – Одним рецептом здесь не ограничишься. Во-первых, нужно восстановить единую государственную систему здравоохранения, уравнять нормы финансового, кадрового обеспечения регионов, ликвидировать процветающий регионализм. А то в Москве на медицинские нужды сегодня расходуется 4–5 тысяч рублей на одного человека в год, а где-нибудь в Ингушетии в 20 раз меньше.
И, конечно, нужно вернуться к единой системе планирования, которая позволит более оптимально использовать уже имеющиеся средства. Сегодня такого планирования у нас нет. Взять, к примеру, центры высокотехнологичной медицинской помощи, в строительство которых сегодня вкладываются огромные деньги. Из 15 запланированных введено в строй три таких региональных центра. И что? В Пензе он не работает уже третий год, потому что дорогостоящее оборудование туда завезли, а работать на нем некому. Получается, что 60% средств, которые идут сегодня на высокотехнологичную медицинскую помощь, не используется или используется нерационально. Не говоря уже о коррупции, которая, по некоторым данным, в сфере здравоохранения достигает 30%.
Пациент или посетитель?
«AиФ»: – А что можно сказать о качестве обследования, лечения?
Ю. Л.: – Оно резко упало. Да и как иначе, если большая часть из отпущенных на прием одного пациента 30, а в последующем 12 минут у врача уходит на выписку рецептов и массу ненужной писанины! Из нашей медицины уходит понятие «пациент». Есть посетитель.
Даже такое благое дело, как дополнительная диспансеризация, которую у нас объявили в конце 2006 года и которая охватывает всего лишь несколько миллионов человек, по сути, свелась к простому медосмотру. Ни о каком дальнейшем контроле результатов лечения речи нет. И это в России, в стране, где впервые в мире было апробировано и введено профилактическое направление медицины!
«AиФ»: – Может, у нас просто не хватает врачей?
Ю. Л.: – Как раз по количеству врачей мы – первые в мире. Судите сами. В Италии на 100 тысяч населения приходится 550 врачей, в Испании – 425, в Великобритании и США – не более 400, в России – более 900. При этом из 615 тысяч врачей у нас в стране только 30 тысяч работающих участковых терапевтов. Так что в России недостатка медицинских кадров нет, есть неоптимальная структура их использования.
«AиФ»: – Некоторые ваши коллеги считают, что выходом из этой ситуации может стать институт семейных врачей, который у нас сейчас пытаются возродить…
Ю. Л.: – Эти попытки пока далеки от идеала, от того, что я видел в Великобритании, куда ездил как эксперт ВОЗ. Работа английских семейных врачей меня впечатлила. Они – настоящие профессионалы, имеющие навыки работы в области неврологии, психиатрии, хирургии, акушерства и гинекологии, педиатрии. Прежде чем получить право работать семейным врачом, выпускники медицинских вузов Англии должны пройти как минимум трехлетнюю стажировку и сдать государственный экзамен. При этом у них совершенно ненормированный рабочий день. Английские врачи борются за каждого пациента, потому что за каждого из них они получают зарплату от администрации округа.
Но и ответственность у них колоссальная. Не секрет, что ¾ всех судебных исков к врачам в Европе и Америке связаны не только с профессиональным, но и морально-этическим аспектом их деятельности. И иски эти нужно удовлетворять большими штрафами. У нас же врача можно привлечь к ответственности только в том случае, если он совершил уголовное преступление.
Меняем ориентиры
«AиФ»: – А может, ситуацию улучшит введение медицинских стандартов, которые заставят врача следовать современным требованиям к диагностике и лечению?
Ю. Л.: – Стандарты хороши как ориентир. Но кроме них существует другая сторона медицинской деятельности, которую ни один стандарт не сможет учесть, – индивидуальность больного. Даже при банальном на первый взгляд гриппе я могу назвать сотни вариантов развития событий. Но, к сожалению, сейчас мы далеки от идеальной модели, отвечающей принципам экомедицины, которую проповедовал еще Гиппократ.
«AиФ»: – И которым, насколько я знаю, стараются следовать сторонники так называемого неогиппократизма, к коим вы причисляете и себя? В чем смысл этого движения?
Ю. Л.: – В следовании гуманистическим принципам Гиппократа, но с учетом современных достижений медицины, основной порок которой заключается в том, что мы настолько ее дифференцировали, что за частностями не видим пациента.
На мой взгляд, необходимо вообще перестроить стратегию здравоохранения, основные усилия которого нужно направить на санологию (от латинского слова «sana» – здоровье) – раздел медицины об охране здоровья здоровых людей. Больших затрат это не потребует. Нужно лишь научить человека вести правильный образ жизни, а работу врача оценивать не по числу больных, а по числу здоровых людей, проживающих на его участке. Такой опыт, и весьма успешный, я изучал в Германии. Когда-нибудь, я в этом уверен, мы нашу медицину на это переориентируем.
Платная медицина: ЗА и ПРОТИВ 
