«В Минске подписали протокол — документ с очень неопределённым статусом, который пока работает, но в то же время не имеет статуса соглашения или договора. Конечно, это является весьма шатким основанием для долгосрочного перемирия, — пояснил "АиФ" Вячеслав Никонов, депутат Госдумы, президент фонда "Русский мир". А выигравших ни в Киеве, ни на Донбассе он пока не нашёл. — Сама по себе эта договорённость не создаёт правовых основ для будущего политического устройства Украины».
Вообще минские договорённости вызывают у экспертов много вопросов, главный из которых — будущий статус Донецкой и Луганской областей. На что они могут рассчитывать?
Под чем же поставили свои автографы переговорщики? Всего в протоколе 12 пунктов. Среди них: незамедлительное двустороннее прекращение огня; мониторинг со стороны ОБСЕ режима неприменения оружия; децентрализация власти, особый статус «отдельных районов Донецкой и Луганской областей»; освобождение всех пленных; принятие закона о недопущении преследования и наказания лиц, связанных с военными действиями на Донбассе; проведение досрочных местных выборов на этой территории; принятие мер для улучшения гуманитарной ситуации на Донбассе; вывод «незаконных вооружённых формирований, военной техники, а также боевиков и наёмников с территории Украины»; принятие программы экономического возрождения Донбасса и восстановления жизнедеятельности региона.
Секреты протокола
«Главные пункты, ради которых подписывался документ, — это прекращение огня и обмен пленными, — считает Вячеслав Никонов. — А вот положения об особом статусе ДНР и ЛНР вызывают вопросы. Если следовать букве этого протокола, то эти регионы остаются в составе Украины, но при этом Киев должен принять специальный закон об их особом статусе. Мне сложно представить, как Верховная рада, к тому же распущенная, будет принимать подобный закон. Непонятен и пункт о выводе незаконных вооружённых формирований с территории Украины».
«В минском протоколе речь идёт только о тех районах Донецкой и Луганской областей, которые заняты ополченцами, то есть даже не о полноценных территориальных единицах, — сказал "АиФ" Михаил Погребинский, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии. — Едва ли после нескольких месяцев ожесточённых боёв ополченцы согласятся на "особый статус" всего лишь части территорий, для которых они добивались полной независимости».
Лидеры ополченцев, впрочем, уже разъяснили свою позицию: под особым статусом они понимают «сохранение независимости с общим культурным, экономическим пространством с Украиной». По словам 1-го вице-премьера ДНР Андрея Пургина, «о возвращении в состав Украины речи пока не идёт».
«Банда» рвётся в бой?
Многое будет зависеть от результатов выборов в Раду, намеченных на конец октября. Победа сторонников «партии войны» во главе с премьером Арсением Яценюком и радикалом Олегом Ляшко может свести к нулю достижения минской встречи и привести к возобновлению полномасштабной войны. Как далеко зайдут в своих планах киевские «ястребы», сегодня можно только гадать. Некоторые наблюдатели даже не исключают, что Украина начнёт работы по восстановлению своего ядерного потенциала, от которого она отказалась после распада СССР. Дескать, с атомной бомбой в руках будет легче противостоять любым агрессорам.
В том, что большая война в Незалежной ещё может продолжиться, убедились на днях и украинские телезрители. В главном политическом ток-шоу представители партии «Удар» (единственной, безоговорочно поддержавшей перемирие) всеми силами убеждали, что президент Порошенко — великий дипломат. А приглашённые в эфир «сотники» и командиры добровольческих батальонов говорили, что подписанное в Минске перемирие временное и кровь их «братьев» должна быть отомщена. Известная украинская журналистка и летописец таких батальонов, как «Азов» и «Айдар», Елена Белозерская прямо сообщила в соцсетях, что приказ о прекращении огня им не указ: «Он (Порошенко. — Ред.) нас не легализовал до сих пор... А пока нет официального статуса — мы де-юре незаконное военное формирование, обычнейшая банда, и поэтому можем делать, что захотим».
О том, что «партия войны» в Киеве не рассматривает минский протокол как документ, обязательный к исполнению, заявил и руководитель пресс-центра Совбеза Украины Андрей Лысенко. По его словам, прекращение огня будет использовано исключительно для перегруппировки и вооружения войск.
Передышка накануне зимы
Ополченцы тоже особых иллюзий по поводу перемирия не питают. В Донбассе его восприняли как передышку: в частности, появилась возможность ускорить раздачу гуманитарной помощи всем нуждающимся в регионах. «Это соглашение было достигнуто только в результате военных успехов армии Новороссии, — говорит Вячеслав Никонов. — Киевское руководство убедилось в том, что силового решения проблемы Донецка и Луганска не существует. В результате перемирия ДНР и ЛНР получили возможность начать восстановление разрушенного и подготовиться к наступлению холодов». Прежде всего речь идёт о восстановлении водоснабжения и возвращении электричества в дома.
Кто заплатит за восстановление?
В понедельник премьер Д. Медведев сказал, что Россия готова продолжать оказывать гуманитарную помощь востоку Украины, но восстановление разрушенных зданий, инфраструктуры и предприятий должен взять на себя Киев: «Помимо домов разрушены и производственные объекты. И как они будут восстанавливаться — это очень большая проблема. Но ею должна озаботиться Украина, раз украинские власти считают, что эти регионы являются частью страны». Ранее премьер-министр Украины А. Яценюк заявил, что восстановление Донбасса обойдётся в миллиарды долларов: «Если мы раньше считали так, что надо 8 млрд грн., то как бы не сложилось так, чтобы надо 8 млрд долл.». Правда, не уточнил, из чьего кармана будут эти миллиарды.
«Молотить людей - это не выход»
Украинская певица Руслана, ставшая в своё время одним из символов майдана, недавно побывала в Донецке. А вернувшись, рассказала в интервью «Украинской правде», что после этой поездки её «очень долго колбасило». Ситуацию на Донбассе она увидела своими глазами, а не глазами тех украинских журналистов, которые ополченцев иначе как террористами не называют.
«Разговор с Захарченко (премьер ДНР. - Ред.) меня просто потряс… Он мне очень чётко сказал: «Я не хочу больше этого кровопролития, я не могу смотреть, как убивают лучших моих ребят и лучших ваших ребят, это надо останавливать… Я не переступлю границы Донецка, и пусть из меня не делают монстра. Мы в своё время боялись Львова. Почему вы сейчас боитесь Донецка? Мы вам не чужие».
…Он меня посадил в машину, где-то час мы ездили по Донецку (причём нашу машину обстреляли, его охранника ранил в шею снайпер). Он мне показывал город, жаловался, что надо поднимать инфраструктуру, что нет поставок продовольствия… Пытался дать понять, что он такой же настоящий патриот своей земли… Он считает себя украинцем и не считает себя врагом Украины.
Его ребята, конечно, сначала все смотрели косо, потом привыкли. Никто меня там не собирался убивать, не пристрелил, не повесил, как какую-то красную тряпку с майдана.
За всё время я увидела один раз триколор... Удивилась, что где-то ещё остались остановки, покрашенные в жовто-блакитный, и подумала: «Ничего себе, они ещё не закрасили»… Город подчёркнуто чистый, людей немного. Я спросила: «Сколько там людей?». Он говорит: «Не знаю. Наверное, тысяч 600-700 осталось».
...Меня колбасило очень долго, у меня был шок, полетело в голове всё, что было перед этим… Давайте все вместе думать, что это означает. Есть возможность остановить мясорубку - значит, её надо останавливать. Молотить людей - это не выход».
Что произошло на Украине 8 сентября? 
Ополчение собирается изучить законопроект об особом статусе Донбасса 
Киев: особый статус получит треть Донбасса 
Что означает особый статус Донбасса? 
Откровения палача. Глава МВД Украины сожалеет, что не устроил теракт 
