Дошло до того, что отдельные члены Госдумы выступили с требованием запретить дальнейшую трансляцию сериала. Зрители также раскололись на два лагеря: одни считают фильм вредоносной чернухой, другие - правдой жизни. «АиФ» предоставил возможность обеим заинтересованным сторонам - и режиссёру, и представителю педагогического сообщества - высказать свою точку зрения на происходящее.
Режиссёр Валерия Гай Германика призналась «АиФ», что не ожидала столь бурной реакции на фильм и с обвинениями в чернухе не согласна категорически.
«Споры - это здорово!»
«АиФ»:- Лера, что вы думаете по поводу шумихи, поднявшейся вокруг вашего сериала?
В.Г.Г: - Вообще-то я ещё не осознала, не отрефлексировала до конца то, что происходит сейчас с моим фильмом. Я продолжаю плотно работать - впереди ещё 20 серий, поэтому у меня просто нет времени внимательно присмотреться к ситуации и понять, как ко всему этому относиться. Конечно, я смотрела какие-то обсуждения, читала дебаты в Интернете. Как любому амбициозному автору, мне, разумеется, приятно столь пристальное внимание к моей работе.
Как мне говорили старшие товарищи, искусство должно провоцировать, задевать за душу. Если фильм порождает споры, вызывает полярные мнения, значит, люди его смотрят, значит, он их цепляет. Это здорово! В этом смысле мне очень повезло! Хотя, слушая споры, бывает немного обидно. Обидно, когда говорят, что в этой работе нет никакой художественной ценности, или когда просто переходят на хамство и оскорбления. Ну какой девочке будет приятно, когда её называют тупой, косой, безмозглой уродиной?! Но это уже такая человеческая, а не режиссёрская реакция (смеётся).И это всё мелочи… Куда важнее и ценнее то, что меня защищают уважаемые люди, которых я лично не знаю, но чьё мнение для меня крайне важно.
«АиФ»:- А как вообще случилось так, что вы стали заниматься этим проектом? Был заказ?
В.Г.Г: - Я довольно долго сидела без работы. Разумеется, когда мне предложили снять 60 короткометражек о школе (я принципиально избегаю слова «сериал», так как снимаю именно фильм), с радостью согласилась. Я очень благодарна продюсерам за то, что мне дали абсолютную творческую свободу. «Школа» - это в полной мере авторский проект.
«Я не доктор, диагнозы не ставлю»
«АиФ»:- А теперь о главном: особо ожесточённые споры вызывает вопрос о том, насколько школа в вашем фильме соответствует реальному среднестатистическому российскому учебному заведению.
В.Г.Г: - Слушайте, ну это же просто смешно! О какой достоверности, о каком реализме вообще спорят?! Это художественное произведение! Я не собирала никакую статистику касаемо российской школы, не ходила в Министерство образования. Я вам больше скажу - мой фильм вообще не о школе! Я снимаю кино о человеческих отношениях, о потере диалога между поколениями. Школа в данном случае - это не более чем декорации, стены. С таким же успехом я могла бы снимать в стенах больницы, милиции да хоть в чистом поле!
Для меня важно быть достоверной и актуальной лишь в одном - в психологии человеческих отношений. И в этом смысле я отвечаю за то, что делаю. Когда я слушаю людей, которые кричат, что подростки так не разговаривают, не ведут себя, как это показываю я, у меня закрадывается подозрение, что эти ораторы только что спустились с другой планеты. Все эти споры о реализме, ответственности, воспитании напоминают мне какие-то партсобрания. Честное слово, иногда возникает чувство, что вот-вот - и меня выкинут из уже несуществующего комсомола (смеётся).
«АиФ»: - Хорошо. Тогда какую мысль вы в первую очередь хотели бы донести до зрителя? К каким выводам его подтолкнуть?
В.Г.Г: - Поверьте, никакой сверхзадачи у меня нет. Я не учитель, не доктор, который выписывает рецепты и ставит диагнозы. Я творческая личность. И кино - это мой способ общения с миром. Здорово, что мир как-то отзывается, реагирует.
Я не навешиваю ярлыки, не расставляю акценты. У меня нет однозначно плохих или хороших героев. В каждом есть божья искра, в каждом есть место для доброты, просто многие об этом забыли, запутались в себе. Разрушительная агрессия подростков - это лишь следствие агрессии, непонимания взрослых. Мы все связаны друг с другом, хотим того или нет. Вот об этом я снимаю кино, а вовсе не о школе и школьниках.
ДОСЬЕ
Валерия Гай Германика родилась в 1984 г. в Москве. Окончила школу кино и телевидения «Интерньюс». Кино снимает с 19 лет. Автор фильмов «Сёстры», «Девочки», «Мальчики», «День рождения инфанты». Картина Германики «Все умрут, а я останусь» была удостоена специального приза Каннского кинофестиваля.
«ЗА»
Павел Астахов, адвокат, уполномоченный по правам ребёнка при Президенте РФ:
- Этот сериал хорош уже тем, что породил столь острую дискуссию в обществе, заставил говорить о проблеме образования, воспитания. Не надо слушать чиновников и людей, которые не только не знают истинных проблем подростков, но и не хотят их знать. Вы с детьми поговорите! Лично я слушаю как раз самих школьников, и они утверждают: «Да, это мы, это наша жизнь…»
Возможно, режиссёр где-то преувеличивает, но это художественное произведение, это нормально. Если мы не будем прислушиваться к проблемам своих детей, совсем скоро дойдёт до того, что в наших школах, как в Европе и Америке, подростки начнут регулярно бегать с оружием.
Я выступаю за то, чтобы, во-первых, дети смогли посмотреть на себя со стороны. Может, кого-то увиденное заставит задуматься, остановиться, измениться… А во-вторых, чтобы все мы заметили и признали наконец те страшные явления, которые происходят в наших школах, пусть и не во всех. В 1978 году, когда я учился в московской школе, девочки старших классов с особой жестокостью до полусмерти избили свою одноклассницу. Это было тогда, в эпоху СССР, которую теперь принято считать чуть ли не эпохой всеобщего благоденствия. Это происходит и сегодня. Не надо делать вид, что этого не существует!
Фильм Германики - это предупреждение. И прежде всего предупреждение для нас - взрослых.
«ПРОТИВ»
Ефим Рачевский, народный учитель России, член Общественной палаты:
- Получилось необъективное описание современной жизни школьников, на что, собственно, фильм и претендовал, а в лучшем случае - злые, гротескные воспоминания о том, что, возможно, происходило в образовательных учреждениях в конце 80-х - начале 90-х гг. прошлого века. Режиссёр не ходила в школу (Валерия Гай Германика получила домашнее образование.- Ред.), поэтому вряд ли снятое можно назвать даже её точкой зрения. Возможно, о такой школе, в которой учатся исключительно пьющие, курящие и сексуально озабоченные дети, ей рассказали подружки или заказчики сериала.
По своему названию фильм «Школа» готовит зрителя к тому, что российская школа будет показана не только со всеми её минусами, но и с плюсами. А в реальности просмотр вызывает однозначное отторжение школы как социально-общественного института. Причём не у школьников - мало кто из них, как оказалось, заинтересовался этой картиной. Сериал сильно задел преподавателей. Мне стало стыдно, что я директор школы, учитель. Из логики этого фильма следует, что учительское сообщество состоит исключительно из безвкусно одетых, невежественных людей. Такое ощущение, что учителя размножаются вегетативно: в сериале есть эпизод, когда преподавателя истории настиг инфаркт после увиденного фото обнажённой девушки.
Больше всего я опасаюсь, что такая однобокая иллюстрация школьной жизни отпугнёт молодых грамотных специалистов. Если их профессию так не уважают, значит, она не нужна обществу?! Как тогда мы сможем решить одну из главных проблем школы: приток в эту профессию молодёжи?
Несомненно, кино, побуждающее задуматься о школьных проблемах, нужно. Но не стоит добиваться эффекта путём унижения героев. Посмотрите на молодёжь - согласно киноверсии ей интересны только новые шмотки и алкоголь. Я хочу встать на защиту нового поколения. Не надо его недооценивать. Маргиналы были всегда, но, по моему мнению, сейчас в школе всё же больше представителей думающего поколения, которые, к счастью, не побегут смотреть этот сериал, а будут читать умную книгу. Считаю, что гораздо важнее не гнать чернуху, а рассказывать о том, как можно наладить взаимодействие школы, детей и родителей. Только копать надо глубже. А авторы фильма этого сделать то ли не смогли, то ли не захотели. Они пошли по простому пути: предпочли показать отрицательную эстетику, которая, несомненно, привлечёт публику. По их мнению, выхода нет. Плохие все.
