Имя Хайнера Геббельса, музыканта и режиссера, запомнилось российскому зрителю не столько благодаря звучной фамилии, сколько из-за оригинальности идей и нестандартности их воплощения. На Чеховском фестивале режиссер демонстрировал диковинные спектакли с не менее необычными названиями: экспрессивный мюзикл «Хаширигаки» и спокойное, размеренно произведение, основанное больше на словах, чем на движении и музыке - «Эраритжаритжака». Новый спектакль снова не похож ни на что из того, что режиссер делал ранее.
«Вещь Штифтера» в Москве впервые, и на «Золотой маске» в течение трех дней пройдет сразу пять показов, а ведь столь заметное присутствие в афише фестиваля – большая редкость. Очевидно, что после премьеры спектакля на Авиньонском фестивале в 2008 году и восторженных критических отзывов оригинальное произведение произведет фурор и в Москве.
Любовь к абстрактному театру у Геббельса в этом спектакле принимает гипертрофированные формы: он удаляет из числа актеров всех живых существ. На сцене в течение всего спектакля не появится ни один человек (не считая работников сцены в самом начале), а в качестве актеров выступят пианино, лес, бассейны и легкая дымка. Но замена актеров инсталляциями, шипящими и бурлящими, в данном случае совершенно обязательна, иначе это произведение бы и не называлось «Вещью Штифтера». Свою «вещь» Адальберт Штифтер придумал еще в XIX веке, описав в произведении «Записки моего прадеда» зимний лес во льдах. Описанием застывших изображений после этого заинтересовались писатели и философы, называя подобные этюды не иначе, как «Вещь Штифтера». Геббельс же решил поставить эту «Вещь» на сцене театра.
Этот спектакль, безусловно, обрел неповторимую атмосферу именно на Авиньонском фестивале, где обстановка располагает к проявлению самых необузданных фантазий. Тем более, в Авиньоне «Вещь Штифтера» была поставлена прямо в бенедиктинском монастыре – а что, как ни убранство монастырских келий, наиболее точнее отражает настроение спектакля, вытеснившего со сцены человека?
В Москве местом проведения спектакля станет Школа драматического искусства на Сретенке. Здание театра – это большое сценическое пространство, наполненное естественным освещением и ярким светом, сами площадки-трансформеры как раз и предназначены для подобных экспериментов режиссеров. В театре рассказали, что подготовка к спектаклю еще не начиналась и не должна занять много времени. Школа драматического театра – одно из немногих театральных помещений в Москве, где эксцентричные постановки, требующие специальных пространственных решений, могут быть воплощены в полной мере: количество зрительских мест, игровое пространство и даже форма площадки меняются достаточно легко.
Еще один зарубежный спектакль, который жители и гости столицы увидят в ближайшее время в рамках «Золотой маски» - «Дядя Ваня» финского театра Klockrike. Украинский режиссер Андрей Жолдак в своей новой работе, так же как и Геббельс, решил повернуть радикализм в мирное русло: он дотошно следует тексту Антона Чехова, буквально воспринимая каждое слово и эпитет. Так, однажды названная русалкой Елена Андреевна (которую играет «муза» режиссера Криста Косонен) на сцену театра так и выходит: с хвостом, а в качестве «усадебного интерьера» выступает финская сауна с бассейном посреди сцены.
Собственно, прямое и почти точное следование тексту у Жолдака дополняется абсолютным противоречием визуального ряда, тем самым режиссер продолжает серию вполне удачных театральных интерпретаций произведений русской литературы. Спектакль «Дядя Ваня» пройдет 27 и 28 марта на территории Центра им. Вс. Мейерхольда - одной из самых авангардных театральных площадок столицы, выступать на которой любят российские регионы и иностранцы.
В Москве завершилась раздача «Золотых Масок» 
Russia Today получил «Золотую нимфу» на фестивале в Монте-Карло 
Кирилл Серебренников: «Попытаюсь сделать из театра «место силы» 
