Весна в столичном Театре юного зрителя ознаменовалась премьерой, на которую — абсолютно точно — будут ломиться театралы. По-другому с «Собачьим сердцем» и не может быть.
Тем более с таким дуэтом: профессор Преображенский — заслуженный артист РФ Игорь Гордин, Шариков — восходящая звезда театра и кино Андрей Максимов, выпускник театральной школы Константина Райкина и недавно отлично справившийся с ролью «Желтого» в сериале «Слово пацана».
Модный театральный постановщик с актерским и режиссерским образованием, работающий в Москве и в регионах, в том числе как художник, неоднократный номинант на «Золотую маску» Антон Федоров выступил также автором инсценировки. И она весьма занятна.
«Режиссеру отрубить руки и ноги»
Но для начала стоит вспомнить, что впервые «Собачье сердце» в МТЮЗе представила Генриетта Яновская, пригласившая к сотрудничеству художника Сергея Бархина. Произошло это в мае 1987-го, когда она только пришла в театр главрежем и худруком. Произведение Булгакова в СССР журнал «Знамя» опубликует только через месяц. Так что «…сердце» Яновской — первое в Москве. Ставшее значительным явлением в театральном мире.
Червинский, автор пьесы, по которой ставила Яновская, соединил «Собачье сердце» с другими булгаковскими произведениями. Критик Смелянский в рецензии 1987 года даже счёл необходимым пересказать содержание текста и спектакля. Нынче в этом нет никакой необходимости. Спасибо режиссеру Бортко с его киновариантом «…сердца». Снимать он, к слову, начал спустя три месяца после публикации повести. Как чувствовал: будет бомба!
Поначалу и впрямь случился взрыв. Открыв после премьеры газеты с рецензиями, Бортко едва чувств не лишился, читая: «Такого дерьма никто сроду не снимал. Режиссеру надо отрубить руки, ноги и сбросить с моста».
Бортко выжил. Картина получила несколько фестивальных призов, была награждена Государственной премией. А зрители моментально разобрали ее на цитаты. «Сердце» вошло в список лучших работ отечественного кинематографа. В театрах страны повесть инсценирована несметное количество раз. И тоже стала классикой.
Вести в открытую диалог с прежним «сердцем» Федоров не решился. Да и сделать постановку такой, чтобы зритель не ждал на сцене Евстигнеева и Толоконникова, было непросто. Для многих бортковское «сердце» — не просто культовая лента, но и единственно-неповторимое воплощение повести Булгакова. С каноническими артистами.
К слову, в МТЮЗе героев меньше, чем у Бортко и Яновской. Только самые основные: доктор Борменталь (Илья Шляга), Зина (Алла Онофер), Дарья Петровна (Екатерина Александрушкина), Швондер (Антон Коршунов), помощница его Вяземская (София Сливина, по совместительству — родная жена Андрея Максимова) и Федор (Илья Созыкин).
«Найти своих и успокоиться»
К счастью, профессор Игоря Гордина совсем не похож на евстигнеевского. Он моложе, у него очки, как у Кота Базилио — Ролана Быкова в сказке про Буратино. И он ближе к апрелю 2024-го, чем к декабрю 1924-го, когда начался опыт по превращению собаки в человека.
«Участие» в постановке катушечного магнитофона с бобинами отсылает зрителей к советским фильмам и анимации. Как ремарки проскальзывают то «Дама с собачкой», то «Собака на сене». В диалоги вставлено классическое: «Старая шерсть сыплется, хоть в квартиру не заходи». Или чуть перефразированное: «Дедушка мой. Когда не слушается, я его веничком».
Поклонники Балабанова услышат гениальное: «Найти своих и успокоиться». Более молодые узнают «почерк» Гай-Германики в разговоре профессора по телефону: «Все умрут, а я останусь». А любители популярной певицы порадуются тосту Шарикова: «Чтобы над вами сияло солнце ярче, чем на Мадагаскаре».
Ну и уж совсем актуальное (оно же — вечное):
«Они думают, что террор им поможет».
«У нас есть ордер на обыск и на арест, в зависимости от результата».
«Все, я больше не работаю в России».
«Зачем же нам пить английскую водку?.. Бог знает, что они туда плеснули, британцы проклятые».
«Сейчас такое время, что нельзя без докУмента».
«Уже финал… Два часа почти играем»
В спектакле Федорова слышатся нотки балагана и отголоски капустника. «Все смешалось в доме…» Но Калабуховский дом здесь не упоминают. Равно как гениальный совет не читать за обедом газет. И первое слово новорожденного Шарикова — «абырвалг». Режиссер приглашает зрителей к общению и к узнаванию чего-то такого, что может роднить артистов и зрителей.
Выводя настоящего милого пса на сцену, Преображенский говорит ему: «У нас «Собачье сердце» — будешь в главной роли». Во время операции в темноте слышится: «Так, тихо, убираем собаку… А что, у нас микрофон, что ль, работает?» Уходя за кулисы, Шариков просит: «Подержите внимание, а то мы их не соберем потом, они все расползутся». А в конце признается: «Переборщил… Сам понимаю… Но уже финал… Два часа почти играем».
Советуя Шарикову (в МТЮЗе он руками 26-летнего Максимова играет не на балалайке, а на электрогитаре) посетить один из московских театров, Преображенский/Гордин перечисляет: Вахтанговский, МХАТ… После чего выдает: «В театре Наций, кстати, неплохие спектакли». Шариков «вспоминает» известное всем, выросшим в СССР: «Учиться, учиться…» и выбрасывает вперед руку-указку…
Впрочем, пересказывать все перлы, шутки и прочие находки Федорова нет смысла. Есть смысл лично сходить в театр. И получить удовольствие. Что в драмтеатре сегодня удается не так часто.
Спектакль, конечно, недетский. И даже, несмотря на категорию 16+, не для подростков. Он — для тех, кто рос в эпоху застоя, переживал 1990-е. И кто не страдает деменцией, чтобы не помнить происходившее в обществе и культуре в 2000-е… Первую половину спектакля зал от души смеется, вторую — сидит тихо, задумавшись. Антракта нет. Но два с лишним часа пролетают незаметно.
Следующий показ «Собачьего сердца» в МТЮЗе — 18 апреля.
