Шаламов родился в Вологде в семье соборного священника и домохозяйки. Никаких предпосылок к тому, что он станет не просто опальным писателем, а практически врагом народа — не было.
Впрочем, Варлам был борцом за справедливость, был остер на язык, за что получал и от родителей, и от окружающих. Его «хождения по мукам» начались в студенчестве.
Школа жизни
В 1926 году Шаламов поступил на факультет советского права в МГУ. Там он довольно быстро освоился, нашел себе соратников, наладил связи с троцкистской организацией университета и даже принял участие в демонстрации оппозиции к 10-летию Октября под лозунгами «Долой Сталина!», «Выполним завещание Ленина!». В итоге 19 февраля 1929 года Шаламова впервые арестовали. Своему аресту он ничуть не удивился — понимал за что. Он был среди тех, кто активно распространял завещание Ленина, его знаменитое «Письмо к съезду». В этом письме Ленин указывал на опасность концентрации власти в руках Сталина — в силу его человеческих качеств. Впрочем, других соратников в письме Ильич тоже «не жаловал». Тем не менее, письмо это всячески замалчивалось тогда. После ареста Шаламова упекли в Бутырскую тюрьму, а после на три года сослали в Вишерские лагеря. К своему аресту Шаламов по молодости лет отнесся философски. Воспринимал происходящее с ним, как школу жизни, которую необходимо пройти каждому писателю.
«Ошибок в арестах нет»
Вернувшись в 1932 году Шаламов, кажется, успокоился. Работал в журналах, писал очерки, рассказы. «Лагерь — отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно», — писал он. Казалось, жестокий урок усвоен. Но Шаламов не собирался мириться. Через пять лет «свободного плавания» писателя снова уличили в контрреволюционной троцкисткой деятельности. Итог — арест и пять лет лагерей. Свой второй срок он провел на Колыме. Это испытание далось ему особенно тяжело. Он неоднократно был на волосок от гибели, то и дело оказывался на больничной койке, но от своих убеждений так и отказался. «С первой тюремной минуты мне было ясно, что никаких ошибок в арестах нет, что идет планомерное истребление целой “социальной” группы — всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить», — вспоминал он.
Годы ужаса и унижений
На свободу он вышел, когда началась война. Шаламов понимал, что, несмотря на тяжелое военное положение в стране, власть его просто так не оставит. Оказался прав. Менее чем через год его осудили в третий раз — уже на 10 лет. Предлог был смехотворный: Шаламов публично назвал Бунина русским классиком. Власть усмотрела в этом заявлении антисоветскую пропаганду, и уже не стала церемониться с писателем. За долгие десять лет он потерял семью, основательно подорвал здоровье, но только не силу духа. Выйдя на свободу, Шаламов погрузился в литературу. Естественно, в основу его произведений лег полученный им в лагерях опыт. «Не знаю, состоялся бы я как писатель, если бы не те годы бесконечного ужаса и унижений, проведенных мной в лагерях», — говорил он.
Лишен права на достойную смерть
Последние три года жизни стали для Шаламова, по сути, также тюремными. Будучи тяжелобольным человеком, страдавшим слабоумием, он был помещен в Дом престарелых и инвалидов. Его лишили права не только на достойную жизнь, но и на достойную смерть. 17 января 1982 года Шаламов скончался от воспаления легких. Проводить его в последний путь пришло около 150 человек.
